Кстати, старина Мискув, что бы там дед Геннадий ни говорил, даже смертью своей благо совершил, подарив Марине совсем немножко времени. Именно этих секунд ей хватило на то, чтобы изрядно увеличить расстояние между собой и Аркашей. Тот, ясное дело, было пустился за ней в погоню, сначала крикнув, что, мол, иди сюда, я тебя не трону, а после, когда девушка почти уже скрылась за поворотом, пару раз пальнув вслед. В результате остановился все у того же сужения тропы, как видно решив, что дальше идти не стоит. Да и то – какие неприятности могла ему устроить эта девчонка? Одно дело я или Метельская, здесь вопрос принципиальный. А Белозерова? Даже если она из гор каким-то образом выберется, то точно в полицию не пойдет и его искать не станет. Ибо – зачем? Причем все так в результате и вышло, вон у нее и мыслей нет о мести какой-то или поисках правды. Она хочет ванну, гусиного паштета и в Дубай, что ни хорошо ни плохо. Просто так есть.

Итак, Марина с невероятной скоростью добежала до того места, с которого начался наш пусть на Илеять-гору, и принялась биться о камень, закрывший проход, еле слышно шепча: «Ну пустите, ну пожалуйста». Камень, как ему и положено, оказался глух к мольбам, он не такое за тысячелетия видал и слыхал, потому открываться не подумал. Под конец несчастная и измученная девчонка просто рухнула на тропу, заливаясь слезами и совершенно не понимая, что ей дальше делать. С одной стороны дороги глухая скала, с другой валяются тела недавно еще живых и веселых спутников, а над ними с пистолетом стоит парень, оказавшийся не растяпой и трусом, как все считали, а умелым и жестоким убийцей.

Отчаяние через какое-то время достигло такого уровня, что его не смогло сбить даже явление Хозяйки, которая внезапно и вдруг явила Луне свой бледный и прекрасный лик. Впрочем, подгорная владычица особо церемониться с истерящей девицей не стала, отвесив той с ходу пару пощечин, а после, когда Марина более-менее пришла в себя, сообщила, что страшного ничего сегодня здесь уже не случится и что до рассвета она, непутевая, под ее личной защитой. Собственно, так все и получилось.

– Ты из-за той стервы ехать не хочешь? – сделав какие-то свои, неподвластные моей логике выводы, спросила Белозерова. – Да? Из-за своей бывшей?

– А Майя-то тут при чем? – искренне удивился я, копаясь в рюкзаке.

– Она ведь осталась там, – махнула в сторону гор Марина, – у нее. И непонятно – выберется обратно на белый свет, нет… Вот ты и расстроился.

– Да вот еще, – фыркнул я, доставая свой, упакованный в полиэтиленовый пакет, смартфон. Как положил его на дно рюкзака еще в доме Метельской, так и не доставал, поскольку надобности в том не возникало. А вот теперь самое время. – Нет, душа моя, Майка тут совершенно ни при чем.

И ни словом не соврал. Подгорные приключения подвели окончательный итог тому, что и отношениями-то назвать давно нельзя было. Ну да, когда-то горело, а теперь остались только зола и пепел, уж простите за высокий слог. А может, и их тоже уже давно ветер развеял. Даже почти наверняка.

Именно потому я даже спрашивать не стал, что Хозяйка думает сотворить с Виллеруа и ее спутником, хотя ответ как раз на этот вопрос, пожалуй что, получил бы. Даже почти наверняка. Каменная дева, как она любит, сначала навела бы тень на плетень, но какую-то правду в результате выдала. Да и Глаша, наверное, могла как-то меня просветить в этой связи, как лицо приближенное к госпоже. Но зачем? Что будет, то и будет, моей зоны ответственности тут нет.

А если совсем честно, имеется у меня подозрение, что довольно скоро моя бывшая окажется в меню, поданном Марго. Говорю же – любит Хозяйка забавы с экстремальным душком, подозреваю, что они развеивают ее многовековую скуку. Опять же – какие-никакие, а эмоции. Пусть даже не ее, пусть сторонние, но все же.