Но при этом стоит учесть, что откуда-то информация о том, что слеза покидает Урал и направляется в Центральную Россию, к нему просочилась, причем более чем оперативно. И дорого бы я дал за то, чтобы узнать, как именно.

– Ведьмы после совсем взбеленились, – продолжал тем временем вещать колдун. – Здоровяк же, по сути, признал, что это он в горах ковен во главе с Меланьей перебил, потому сразу награду увеличили. Теперь кроме мешка денег они за его голову дают пару слитков старого золота и кусок мандрагыра размером с мизинец. Царская награда, скажу тебе. Будь я помоложе и при силе, так задумался бы на эту тему.

А вот это очень удачный расклад! Все это время маленький червячок беспокойства во мне жил, не стану скрывать, опасался я того, что где-то мы напортачили тогда в горах, наследили. Правда не пиво, она не всегда дырочку находит, но мало ли? Но теперь все, теперь убийца Меланьи и Ко точно Голем, и считаться ему таковым до конца времен. Я этого персонажа знаю, он оправдываться сроду ни перед кем не станет. Нет, не потому, что слишком самолюбив или упрям. Просто ему реально пофиг, кто что о нем думает.

– Ну да, – причмокнув, произнес я. – Деньги – ладно, а вот мандрагыр… Вещь. А старое золото – это что?

– Не дешевле чудо-корня вещица, – огладил бороду старик, – а то и подороже. Если верить легендам, в совсем древние времена первых башкир на их теперь исконные земли со стороны Алтая привел великий и могучий Коркут-ата, то ли герой, то ли бог – не поймешь. Он же победил злокозненного змея Аждаху, который людям житья не давал, а после вскрыл его сокровищницу, где нашел много золота, с которым отправился на скрытую от человечьего взора гору Каф-Тау, что находится на границе мира людского и мира теней, и там отлил какое-то количество небольших, с пол-ладони, слитков, которые после раздал лучшим кузнецам из своего народа.

– Короче, все как всегда. Часть пошла в производство, а часть осталась, и те, кому такое сокровище достанется, могут…

– Ну да, – кивнул колдун. – Вот только я золото сие по молодости разок видел, и мощь, что в нем спит, ощутил. Если из такого металла знающий кузнец, например, колечко смастерит, да с правильными словами, что во время работы будут сказаны, то непростое украшение может выйти, из числа тех, что человеку могут жизнь продлить. Или, наоборот, сократить. Или удачу приманить. А может, отогнать. Смекаешь, о чем я?

– Ага, – проникся я. – И правда награда неслабая.

– Вот только не уверен, что кто-то на нее польстится, – заметил Поревин. – Дичь сильно кусачая. Разве что у вас в столице кто соблазнится… Но это не мои заботы. И ты нос туда не суй, целее будешь. Ладно, что ты там мне хотел рассказать? Солнце скоро на закат пойдет, тебе в путь пора. Ты вроде еще хотел на могилку к другу заскочить?

– Надо, – кивнул я. – На похороны не ходил, хоть так поклонюсь.

– Но не в ночь же? Не место на погосте живым в это время, – резонно отметил колдун. – Выкладывай уже.

– Тут вот какое дело. – Я отодвинул от себя пустую чашку. – При Хозяйке девчонка одна состояла, то ли помощницей, то ли воспитанницей. Сама мелкая, глаза шалые, нос в веснушках, смеется много и звонко. Глашкой зовут.

– Ишь ты, – ощутимо напрягся Поревин и даже чуть подался вперед. – И что, и что?

– Хорошая девчонка оказалась, – продолжил я. – К нам по-доброму отнеслась, заступилась пару раз, а после до выхода из гор довела. А на прощание спросила, мол, не надо ли чего? Может, помочь чем?

Мне показалось разумным сделать паузу, давая возможность старику вставить пару слов, но он молчал.