Магиер молча кивнул.

– Еще только детей здесь не хватало. – Одиночка смачно плюнул на листву. – А ведь наверняка мать запретила ходить к башне!

– Это может быть что угодно, Денит. Откуда здесь взяться ребенку?

Они помолчали, прислушиваясь. Песенка слышалась все отчетливее, детский голосок дрожал, то отдаляясь, то приближаясь. Одиночка шевельнулся, но магиер жестом остановил его.

– Это ловушка, приятель. Даже дурак не сунется сюда на ночь глядя.

– Так ведь ребенок, он же не понимает!

Взгляд магиера остался непреклонен. А песенка все летела над лесом. Кроваво-красный солнечный диск исчез за деревьями, и только освещенное вечерней зарей небо еще светилось последними отблесками.

Одиночка напрягся, приподнимаясь. В стороне, у самого подножья каменистого склона, мелькнуло голубое платьице. Это и вправду была маленькая девочка с корзинкой в руках. Девочка медленно шла вдоль кустарника. Петь она перестала и теперь негромко разговаривала сама с собой. До Корона и Одиночки долетали только отдельные звуки, они не смогли разобрать ни слова.

– Она же погибнет здесь, – тихо проговорил воин. – Наверняка пошла за ягодами и заблудилась!

Он поднялся на ноги.

– Назад! – яростно прошептал магиер, но Одиночка только торопливо отмахнулся и пошел туда, где мелькало голубое платье. Вскоре девочка заметила его и остановилась, поставив корзинку с ягодами перед собой. Помня предупреждение магиера, Одиночка внимательно рассмотрел ее. Самая обыкновенная девчушка лет пяти-шести, из крестьянских, в платье на вырост, мордашка измазана ягодным соком. Полными любопытства глазами она без страха смотрела, как приближается воин.

Одиночка успокоился. Просто заблудившийся ребенок. Чтобы не испугать девочку, воин постарался улыбнуться. Она тоже улыбнулась ему в ответ.

– Здравствуйте, милорд рыцарь!

– Здравствуй, крошка. Смотри-ка, темнеет, а ты по лесу гуляешь! Хочешь, отведу тебя домой?

– Я не хочу домой! – Девочка состроила капризную гримаску.

– Знаешь, – Одиночка опустился на корточки, – вообще-то здесь не лучшее место для прогулок. Да и поздно уже. Давай все-таки я провожу тебя до дома. Зовут-то тебя как?

– Милена.

– Вот и отлично. – Одиночка снова улыбнулся, подхватывая крошечную корзинку. – Бери-ка меня за руку и пойдем. Ты где живешь?

– Нигде. – Девочка подняла на него ясные глаза.

– То есть как? Ну, родители там, сестры, братья где живут?

– Нигде не живут, – безмятежно ответила она. – Я их всех убила. А дом мне не нужен. Мне нравится здесь.

Уже понимая, какую ошибку совершил, Одиночка рванул руку к секире. Девочка наблюдала за ним с улыбкой, которая становилась все шире и шире.

– Я и тебя убью! – радостно сообщила она. – И съем. Ты, наверное, очень вкусный!

Холодея, Одиночка вдруг понял, чем измазано симпатичное личико девчушки. Совсем не соком ягод. Засохшей кровью. Милена широко распахнула многократно увеличившийся рот, и воин увидел острые, как иглы, клыки. Времени для удара секирой не оставалось. Одним прыжком тварь запрыгнула ему на грудь, пытаясь дотянуться до горла. Выронив оружие, Одиночка ударил ее кулаком, но тварь будто бы и не почувствовала. С коротким рычанием она щелкнула зубами. Из плеча Одиночки брызнула кровь. Рухнув на землю, они покатились по сухой листве. Невесть откуда появившимися когтями тварь вцепилась в кожаный колет. Снова щелкнули зубы. Невероятным усилием ему удалось отстранить от себя кошмарную пасть. Тугие узлы мышц на руках Одиночки дрожали.

Извиваясь, тварь с каждым движением все ближе и ближе подбиралась к горлу. Перед последним рывком она ощерилась. В лицо Одиночке брызнули капли вонючей слюны… и в следующее мгновение голова твари с оскаленными зубами отлетела далеко в сторону. Когтистые лапы разжались, он торопливо отшвырнул от себя обезглавленный труп.