– Давай, давай, Вовик! Знаю, что ты дома, в окно видел.

Дверь отворилась ровно на длину цепочки.

– Ты?

– Кенты! – передразнил Генка. – Думал, всю жизнь сможешь прятаться?

– Кто прячется-то? Никто не прячется, заходи…

Цепочка звякнула, Генка проник в квартиру.

– Ну что, партизан? Как житуха?

– Да ничего…

– Ничего – это пустота и вакуум. Короче, объяснять ничего не буду, – сам знаешь, зачем пришел.

Долговязый Вовик съежился на треть, потом утробно выдохнул.

– Так это… Сессия была, стипы пока нет, а сейчас отработка, то-се…

– «То-се» кончилось, Вовик. И про отработку твою мне все известно. Я парень добрый – могу и подождать, но ты ведь меры не знаешь.

– Так я же как раз собирался звонить…

– Надо не звонить, а отдавать. Улавливаешь разницу? – Генка по-хозяйски окольцевал комнату. – Ты когда у меня в последний раз занимал?

– Ну… Не помню точно.

– Зато я помню. Три месяца уже пролетело. А разговор шел о неделе. Плюс прежний должок, не забыл еще?

– Да помню я…

– Вот-вот, за троллинг нормальные парни банят. И в болотах топят. Ответственность – слышал такое слово?

– Причем тут это?

– А притом, – Генка поморщился. – Мне что, опять Шушей вам всем грозить?

– Причем тут Шуша-то! – всполошился Вовик. – Чуть что, сразу Шуша…

– Вот и меня достало. Без Шуши никто по собственной воле не шевелится. Куда мир катится, Вован, если все на кулаках да на бабле держится.

Генка, не спрашивая разрешения, устроился в кресле, вольно вытянул тощие ноги.

– Ну, вот как с вами иначе, разъясни мне? По-доброму не понимаете, любую мелочь напоминать сорок раз приходится, вот и выныривают на сцену кинг-конги.

– Да я и сам бы мог.

– Вот именно, что сам! Тем более что парень ты не бедный; по слухам даже машину задумал покупать.

– Швейную, что ли?

– А хоть бы и швейную, – Генка изобразил зевок, картинно помаячил перед губами ладонью. – Короче, Вовик, бабки на стол, и разбегаемся по-мирному.

– А может, нам это…

– Еще подождать? Дудки, Вован! И не потому, что я такой плохой. Меня тоже, понимаешь, приперло. Непредвиденный форс-мажор.

– Правда, что ли?

– Кривда. Я если и вру, то красиво. А тут все скучно и просто. Временно уезжаю, вот и собираю тут и там наличность. А чтоб ты не грустил и не дулся, «Кассандру» тебе принес. Между прочим, полное новье!

– Еще скажи – лицензионную.

– Раскатал губу! «Варез», понятно. Без ворованных программ, Вовик, мы будем жить, когда пенсии с министерскими зарплатами сравняются.

– Значит, никогда.

– Да ты не бери в голову. Нам с тобой до пенсии по любому не дожить.

– Это еще почему?

– А плохо питаемся. Ты – одним пивом, я – бутербродами. Так за компьютерами и помрем от какого-нибудь геморроя.

– Ну, ты скажешь…

– Это не я, это мне участковый один прогноз выдал. Хотя… Может, ты как раз до пенсии и дотянешь. Если научишься долги отдавать. А сейчас тебе важно знать, что программа работает, я самолично там все отрехтовал. – Генка изобразил улыбку. – Короче, диск – без ловушек и прочих фокусов. Так что бери и пользуйся в свое удовольствие.

– И сколько такая радость стоит?

– Мне досталась бесплатно, тебе также подарю за красивые глазки, если проявишь сознательность. – Генка похлопал себя по нагрудному карману, где лежал телефон. – Или все-таки позвонить Шуше?

– Не надо… – Вовик со вздохом поднялся. Бросив на Генку вороватый взгляд, нырнул в соседнюю комнату. Уже через пяток минут он вернулся с пачкой банкнот. Наверняка трижды пересчитал и даже успел перетянуть банковской резинкой. Гена довольно ухмыльнулся.

– Ну вот! А говорил, стипендии не дали.

– Это не стипа, это резерв. Стратегический.

– Вон как!

– Ага, оставлял на всякий пожарный.