–Начнем. – кивал он Надежде Васильевне. Медсестра аккуратно клала ладонь на лицо Виталика. Доктор повторно кивал Владимиру Петровичу, и отец крепче обхватывал сына. Сергей Семенович наклонялся над дрожащим ребенком, долю секунды прицеливался и вгонял под веко острую иглу.

– Ой! – вздрагивал Виталик.

– Тише, сынок, тише! –шептал отец.

– Папочка, мне больно! – дергался, пытаясь вырваться мальчик.

– Ну что такое? Мы же договаривались, что не будем плакать! – брала салфетку и принималась отирать мокрое лицо ребенку Надежда Васильевна.

– Еще немножко. – шептал отец.

Надежда Васильевна убирала в карман халата смятую салфетку и снова клала ладонь Виталику на лицо. Короткая пауза и такой же укол врач производил во второй глаз.

Первую процедуру Виталик вытерпел. Лишь немного описал штанишки. По настоящему Виталик расплакался после второй процедуру. Произошло это когда они с папой вышли из кабинета.

– Папочка, пожалуйста, попроси доктора больше меня не мучать! – разрыдался в лифте ребенок.

– Надо, сынок, потерпеть! Понимаешь, надо, надо, надо! – гладил мокрые вспотевшие волосики сына отец.

Ночами, когда Виталик засыпал, Владимир Петрович пил крепкий кофе, шагал из угла в угол по гостиничному номеру и до хруста в зубах сжимал челюсти. Всего было сделано пять уколов. От страшных экзекуций васильковые глазки Виталика помутнели и опухли. Под нижними веками затаились стойкие синюшные пятна.

– Все. С экспериментами мы заканчиваем. – после пятой процедуры объявил Владимир Петрович.

–Мы предупреждали – процедуры будут болезненными. – отвечал отцу Сергей Семенович. – Но будет большой ошибкой прервать лечение. ведь сделано уже половина.

– Прекращайте издеваться над ребенком! И я тоже хорош! Как только я смог согласиться!

– Вы отказываетесь от дальнейшего лечения?

– Отказываюсь. Что надо написать или подписать готов все сделать. Только пожалуйста отпустите нас. Мы сегодня же уедим.

На следующий день Виталик уже обнимал верного пса Мухтара и гладил кошку Буську.

– Баста! Никаких врачей, никаких профессоров и никаких уколов! – вечером за ужином объявил отец.

3

Между тем, сквозь новые зимы и новые весны продолжала течь деревенская река Жестка. Вслед за рекой текла жизнь человеческая и продолжалась маленькая жизнь слепого ребенка. Наблюдая за сыном, родители все больше и больше убеждались, что без всяких там лекарств, уколов и всяких больниц, мальчик растет и растет вполне нормальным человеком.

– Какой есть, пусть таким и будет! –наконец подвел итог семейным мытарствам отец.

И хотя такое категорическое решение громыхнуло окончательным приговором, но именно после этого всем в доме стало вдруг легче.

С этого времени Виталя рос под чутким и любящим крылом родителей. Отец работал шофером на большой машине и часто уезжал в рейсы. На мать был возложен дом, хозяйство и слепой сын. Просторный дом Роговых находился в нижней части деревни. У деревни было смешное название Дешевки. Забор усадьбы во всю длину огорода тянулся вдоль русла речки. Стоило лишь выйти из боковой калитки, сделать через дорогу три шага и вот их мостик. Мостик этот сладил отец.

– Здесь будет наш маленький персональный причал. – объявил домочадцам папа.

Мухтару мостик сразу понравился. Буська изделие отца проигнорировала. Виталику место тоже приглянулось. Особенно понравился мостик, с которого можно нырять. Маме нравилось полоскать с мостика белье. Выполощенное белье всегда оказывалось чистым и свежим.

Сама же речка Жостка тихая и мелководная летом, каждую весну вдруг вспухала и заливала все окрестные низины. Тогда на несколько дней под окнами дома Роговых разливалось настоящее озеро. Водой заливался не только огород. Вода покрывала собой всю нижнюю часть деревни. Зрелище было просторным, живописным, а местами немного даже страшным. Затапливалась не только нижняя часть деревни. Вода сплошь заливала все заречные луга и тянулась так далеко, что казалось даже дальний лес весь стоит в воде.