К этому моменту все уже по-настоящему увлеклись: силясь усидеть на месте или устоять на ногах в этой скрипящей каюте, каждый выстраивал свою теорию. Уоррен, который успел извлечь откуда-то бумажные стаканчики и разливал по ним виски, замер. Он осторожно передал один стаканчик Пегги Гленн, прежде чем заговорить. И затем произнес:

– Забавно, что ты об этом упомянул…

– Да?

– За исключением вас, я почти никого и не знаю на борту этого корыта. Погода главным образом помешала. Однако же это забавно. – Он яростно дунул в сложенный бумажный стаканчик, чтобы расправить его, затем поднял глаза. – Там было… сейчас-сейчас… в рубке было пятеро в тот момент, когда пришла моя радиограмма, если не считать радиста и меня самого. Капитан Уистлер, который шепотом спорил о чем-то с радистом, причем раздухарился, как индюк. Еще была девушка, которой я раньше не встречал. Если не принимать в расчет девушку и капитана, остаются трое мужчин. Одного я вовсе не знаю и даже не рассмотрел… Зато двое других как раз те единственные, с кем я действительно успел познакомиться. Первый – Вудкок, коммивояжер фирмы, которая производит порошки от насекомых, а второй – доктор Кайл, он сидит за нашим столом.

Пегги Гленн при упоминании этого второго насмешливо присвистнула. Даже Морган, которого профессиональная необходимость сделала вдвойне подозрительным по отношению к уважаемым персонам, был склонен согласиться с нею. Они оба слышали о докторе Кайле. Он был одним из самых известных персонажей с Харли-стрит – знаменитый мозгоправ, психиатр, принимавший в качестве консультанта участие в нескольких судебных процессах над убийцами. Морган вспомнил его за столом: высокий, сухопарый, довольно острый на язык шотландец, неряшливо одетый, зато аккуратно причесанный, с проницательными глазами под кустистыми бровями, которые топорщились на концах, с двумя глубокими морщинами, сбегающими вниз от крыльев носа. Представить столь заметную фигуру, целителя душевных недугов, в качестве Киножулика было не под силу даже Моргану. Если бы ему предложили выбор, он предпочел бы выдвинуть на эту роль бойкого мистера Чарльза Вудкока, агента по продажам «Мухобойки», средства для моментального истребления насекомых. А вот доктора Кайла явно придется списать со счетов.

Однако, когда он поделился своими сомнениями с Уорреном, американец как будто, наоборот, укрепился в своих подозрениях, что доктор Кайл и есть злоумышленник.

– Точно! – в волнении воскликнул Уоррен. – Это всегда именно такие люди. К тому же предположим, кто-то решил выдать себя за него. Это же идея для твоего романа! Разве для какого-нибудь международного мошенника найдется лучший способ маскировки, чем прикинуться уважаемым директором дурдома? Вот если бы нам удалось его обвинить – застигнуть его врасплох и…

– Хочешь угодить в психиатрическую лечебницу? – поинтересовался Морган. – Нет, так ничего не получится, только не с Кайлом. К тому же это чушь собачья! Нам надо исключить Кайла из числа подозреваемых и придумать хороший практический план…

Капитан Вальвик переступил с ноги на ногу.

– Прошу меня прощать, – загромыхал он, при этом смущаясь и сияя улыбкой. – Йа придумал идею, йа знаю.

– Гм, – с сомнением произнес Морган.

– Йа вам рассказывайт, – гнул свое капитан, озираясь и убеждаясь, что их никто не подслушивает, – тот, который вас побил по голове, он ведь унес только половину пленки, а? Значит, йа вам говорийт. У него только половина пленки, тогда он, может, хотейт вернуться, а? А мы стоим на часах; и, когда он приходит, мы ему говорим: «Ага!»