Дана подползла к матери и обняла ее, от нее пахло апельсинами и чем-то сладким.

– Спасибо.

Глава 10 Слепая

После выходных Дана проснулась в приподнятом настроении, в кои-то веки шла по сухой земле под ярким солнцем. Ваня не стал ее дожидаться и ушел первый, она так и не поговорила с ним после их ссоры. Впервые она шла и наслаждалась дорогой, рассматривала ухоженные домики, улыбалась встречным прохожим. В этот раз она взяла с собой блокнот, чтобы порисовать. В школе, как обычно она сидела одна одинешенька, но это уже не расстраивало как раньше. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

Конечно, не сказать, что ее совсем не огорчало пренебрежительное отношение к себе, самооценка у нее явно пострадала, и это поганое чувство не давало в полной мере насладиться приятным ожиданием. Дни шли за днями. Погода становилась хуже, с каждым разом тучи норовили полностью закрыть собой солнце, а с ним и тепло и ее хорошее настроение. Картины получались мрачные, в темных оттенках. Она даже нарисовала тот злосчастный растоптанный зонтик и вложила в этот рисунок всю свою боль, связанную с этим местом. Дана уже не пыталась подружиться с кем-нибудь, даже и думать о новых, будущих бывших одноклассниках забыла. В основном она рисовала, либо смотрела на безрадостный серый пейзаж за окном.

В один из дней, когда Дана полностью отдалась творчеству на перемене, к ней неожиданно подсел Максим.

– Ты всегда, когда грустишь, рисуешь?

– С чего ты взял, что я грущу? – не отрываясь от блокнота, спросила она.

– Почему ты такая? Говоришь одно, думаешь другое?

Дана хотела возразить, но он ей не дал.

– Ты не так уж безнадежна.

Она посмотрела на него с раздражением.

– Думаешь?

– Когда рисуешь ты даже ничего.

Брови ее подпрыгнули.

– Вот спасибо. Что тебе от меня нужно?

– Покажи, – он кивнул на скетчбук.

– Я никому не показываю своих рисунков, – Дана закрыла блокнот.

– Я догадывался, что будет не просто. Давай так. Я тебе, ты мне.

– С чего это вдруг? – Дана прищурилась, – Ты поменял свое отношение ко мне?

– Я видел, как непросто тебе давались те слова прощения, я ценю смелость в людях, – он выжидательно посмотрел на нее.

Заманчивое предложение, что скрывать, ей очень хотелось посмотреть на его творения, но вот он сильно задел ее гордость, когда отказался показать ей их раньше, когда она просила. А еще она немного побаивалась открывать свое самое сокровенное почти незнакомому человеку, лишь Юле удалось разок увидеть и то не все.

– Ты стесняешься своего увлечения, только вот почему?

Она уже начинала терять терпение, он видел ее насквозь.

– Не говори ерунду, – Дана с раздражением откинула волосы.

Тут прозвенел звонок, но Максим и не думал прекращать допрос. Через минуту он написал ей на последней странице своей тетради: «Прости меня и ты. Я обещаю, что покажу тебе свои рисунки, дашь взглянуть на твои?» Она прочитала и ответила: «Да», – лишь бы он отстал.

После урока Максим протянул папку со своими картинами. Она хотела открыть, но он захлопнул, положив на нее руку, и сказал.

– Не забудь наш уговор, – и посмотрел ей в глаза, отчего в очередной раз стало неловко, и она решила, что лучше не врать.

– Не забуду. – Но он не убрал руку. – Обещаю.

Она открыла первый лист. И электрический разряд прошелся по телу. Его картины оказались невероятными, живыми. Они словно дышали. В каждой картине имелась своя оригинальная история. Дана никогда не видела, чтобы так рисовали.

– Ты гений, – сказала она тихо, – как ты это делаешь?

– Что делаю?

– Даешь им жизнь. Это же не просто картины, а произведения искусства. Даже больше… Никогда не видела ничего подобного.