Случилось так, как он и предвидел. Видно, заранее не знал «хвост» адреса Юлии, иначе приготовился бы к поворотам, но он оказался тем не менее опытным водителем – или хорошо знал эти транспортные развязки – и вышел точно за «тойотой», не оставив между той и собой ни одной машины. Так грамотные преследователи не делают, легко засветиться. Но, может быть, тот именно этого и хотел? Напугать? Предупредить?..

Юлия выскочила неожиданно не в направлении своего дома, а вывернула на проспект и понеслась обратно к центру. Вот тебе и на! Такой логики Филипп не понял. Ведь если надо обратно, к центру, легче было это сделать, вернувшись мимо Белорусского вокзала. Странный путь!.. Но Филипп оказался не прав. Юлия вскоре свернула в переулок направо, из него вырулила в следующий, – Агеев прочитал на светящемся табло «Можайский», – и, проехав примерно до середины, резко остановилась. «Хвост», не ожидавший такого маневра, проскочил далеко вперед и стал искать пустое место среди других припаркованных к тротуару почти впритык друг к дружке машин. А вот и огни погасил, устроился, значит.

Теперь Филе стало окончательно ясно и то, что тот – «хвост», и другое: почему они здесь и для чего именно таким путем мчалась Юлия. Он ведь уже решил, что Наташа и живет в том районе, где ее подхватила Юлия, по той причине, что в костюме подруги как-то на работу ходить не совсем, мягко выражаясь, принято. Учитывая даже и несколько снисходительный взгляд Агеева на современную молодежную моду. Вероятно, где-нибудь тут, поблизости, школа, в которой учились девочки, выросшие в одном районе. И его догадка снова подтвердилась.

– Ну ладно, подруга, приехали... – сказала первую фразу за все время Юлия. Это ее словцо: «подруга». – Давай переодевайся, постоим немного, а я покурю...

Хлопнула дверца, вышла голоногая, словно в одних трусиках, Наташа и пересела на заднее сиденье. Филипп сразу погасил огни, и в неярко освещенном переулке, да еще под сенью высоких деревьев, его машина не отличалась от других. Но, слушая разговор, Филя внимательно наблюдал за поведением «хвоста». Интересно, кого из двух девушек он «пас»?

– И что скажешь? – Это был более низкий голос Юлии. – Ты чего-то вообще сегодня молчишь?

Филя улыбнулся, вспомнив их птичий щебет в начале пути. Да, натуральные попугайчики!

– Да, понимаешь, противно, ты, конечно, права была. Поэтому все у нас и закончилось разговорами. Ну, покурили немножко. Он решил, что партия сыграна, ручонками потянулся. А я, естественно, только предупредила, что дальнейшее знакомство не исключено. Мол, неплохо бы еще разок-другой встретиться, сходить куда-нибудь, в клуб там какой-нибудь крутой... А он достал пачку – понимаешь? – вот такущую пачку денег и стал по коленке своей стучать! Как собаку приманивать.

– И ты его послала, – с утверждением сказала Юлия.

– Ну... мягко, конечно.

– Ага, я – не такая, я – на рупь дороже! Это ты хочешь сказать? – Филе послышались издевательские интонации.

– А ты, кажется, переживаешь? – наивным голоском маленькой девочки спросила Наташа. – Уж не твоего ли я кавалера попыталась увести с пути истинного? – Снова возникла пауза, потом шуршанье, визг молнии, и, наконец, та же Наташа произнесла: – Не пугайся и не сердись, отдаю обратно, раз он так тебе нужен. Но, на всякий случай, ложась к нему в кровать, вспоминай иногда о Роберте.

– Сучка ты все-таки, Натка! – воскликнула Юлия. – Да этот Гриша пообещал мне в прошлый раз, что даст денег на памятник. К тому, что мы уже собрали, будет прилично, Степа говорил, что тогда ему хватит.

– Слушай, ну что вы все как заговоренные?! Разве у Марика своей семьи не было? Его что, с помойки забрали? Или, может, он мало зарабатывал? Да там, у них, на десять памятников хватит! И вообще, это дело семейное. Нет, не понимаю я вас, фанатов... Больные, что ли? Так идите к нам, в стационар. На червонец в день, сразу мозги на место встанут. Не понимаю...