– Что думаешь делать дальше? – Лорис зашла в кухню и села напротив Майкла.

– О чём ты? – пребывая в своих мыслях, спросил Майкл.

– Ну, ты так и собираешься до конца дней работать перекладывателем бумажек?

– Не вижу в этом ничего предосудительного. – Ему частенько приходилось гасить эмоциональные всплески жены. Майкл не жаловался, ему это даже нравилось. – Любая работа хороша, разве нет? Эта мне нравится.

– До конца своих дней прожить вот в этой конуре? – Лорис демонстративно развела руками. Когда она злилась, то начинала с особым усердием набирать воздух в лёгкие, от чего её ноздри раздувались каждые несколько секунд. До Майкла только сейчас донёсся запах духов, которыми его жена пользовалась не так часто.

Дом, прямо скажем, был не в лучшем состоянии и требовал постоянного ухода то за одной своей разваливающейся частью, то за другой. Но принимая тот факт, что оба они были бережливыми и аккуратными хозяевами, уют в этом доме был максимально возможный. «Она должна понимать сегодняшние условия», – думал Майкл.

– Ты сегодня уезжаешь?

– По работе надо. Да, уезжаю. Ты ответишь на мой вопрос или нет?

– На какой именно? – Майкл перевёл взгляд на Лорис.

– Ты чего-нибудь от этой жизни хочешь?

– Хочу спокойно жить.

Она вскочила из-за стола. Тоже самое, только более размеренно, проделал и Майкл. Сгрузив грязную посуду в раковину, он повернулся и взял жену за руку.

– Давай я вернусь с работы, и мы обсудим то, что тебя беспокоит, согласна?

– Всё по новой, чтоб тебя…

Скованная, но властная, она положила свободную руку ему на плечо:

– Ты понимаешь, откуда растут ноги наших проблем, Майк?

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, Лори. Нет никаких проблем, а трудности мы преодолеем, как это делали всегда.

Лорис вздохнула. «Она очень много работает, – думал Майкл. – Надо ей устроить запоминающийся уикенд. Как она любит». Он поцеловал её руку, и двинулся в сторону спальной комнаты за своим чемоданчиком, отгоняя рукой назойливую муху.

– Да, я наверно погорячилась, – будто бы в пустоту проговорила Лорис.

– Не страшно, – прогудело из-за стены.

– Поехала я в офис, такси уже тут. Чао, Майк, – Лорис неслышно закрыла за собой дверь.

– Я могу тебя отвезти, сам сейчас выезжаю. Лори? – Только выйдя к прихожей, Майкл сообразил, что она уже ушла. – Вредничает.

…3.2

Лаборатория, в которой работал Майкл, была названа в честь небезызвестного Александра Флеминга, который в тридцатых годах прошлого века открыл пенициллин. Подавляющее большинство людей, с которыми общался Майкл, знали и об этом человеке, и о его открытии. Знали порой даже о менее значительных достижениях

Флеминга, таких как, например, открытие лизоцима – фермента, умертвляющего лишь некоторые бактерии, не причиняя вреда здоровым тканям. Крайне неэффективного фермента, скажем. Однако практически никто не мог рассказать, стечение каких обстоятельств позволило пенициллину появиться на свет.

История, которой блистал Майкл, тем немногим его собеседникам с работы казалась скорее надуманной, но это была чистая правда. Нечистоплотность, неряшество и пренебрежение правилами работы в лаборатории – вот факторы, наряду с трудолюбием Флеминга, разумеется, которые позволили сделать культовое научное открытие.

В лабораториях ёмкости с бактериальными культурами после окончания работ с ними сразу же зачищали и вымывали. Это было показателем профессионализма и добросовестного отношения к работе. Флеминг, в свою очередь, постоянно складировал на своём столе вышеупомянутые ёмкости с бактериями, избавляясь от них только когда места на лабораторном столе уже не оставалось. Раз в несколько недель, когда Флеминг принимался за уборку, он повторно просматривал культуры, в надежде отыскать что-то интересное. И однажды отыскал очень любопытную плесень…