– Мне не нравятся компьютерные игры, я люблю читать книжки.

– А зачем тебе читать? Я буду рассказывать тебе сказки. Разве этого недостаточно?

– Но я люблю литературу. Пушкина люблю…

– Что ты опять заладила? Пушкин… Пушкин… – рассердилась Тётушка. – Вполне можно прожить и без него, и вообще без книг. Станешь сочинять сказки сама и рассказывать мне. Разве это не творчество?

«Да, – думает Лёля, – мы ведь сочиняли сказку на уроке. Надежда Николаевна говорила нам, что устное народное творчество существует наравне с письменным, что оно тоже часть литературы…»

В это время с улицы послышался какой-то сдавленный крик, потом загудели, закрываясь, ворота – и Лёля проснулась. Она лежала в своей кроватке «принцессы» и наслаждалась покоем. Было так хорошо, что на миг ей показалось, будто она дома и сейчас в комнату войдёт бабушка и скажет: «Вставай, голубка моя! Пора в школу».

Но вместо неё вошла Тётушка.

– Самовар – на столе, – сказала она и тут же вышла.

Тётушка налила Лёле чаю в аляповатую, расписанную петухами чашку и сказала:

– Вот и хорошо, что ты осталась со мной! Посмотри, как здесь тихо и красиво!

– А где все? – растерянно спросила девочка.

– Кто это все? – насмешливо усмехнулась Тётушка.

– Юльчик, Ляля, Юл, МягкийЗнак…

– Они ушли ещё неделю назад, а ты согласилась остаться со мной.

– Как ушли?! Как неделю назад?! Я не соглашалась… – едва не заплакала Лёля, растерянная из-за того, что взрослый человек может врать прямо в глаза.

– Ты просто забыла, – отрезала Тётушка. – Иди погуляй в саду.

Девочка вышла в сад, который ещё вчера, казалось, обследовала с друзьями вдоль и поперёк. Но что-то в нём теперь было совсем не так. Она шла по дорожке, украшенной с обеих сторон розами, и пыталась понять, что же произошло. Лёля наклонилась к цветку, чтобы почувствовать его аромат, – и тут её осенило: розы-то не настоящие, они искусственные. И все эти сказочные герои – просто заводные куклы. А крыша, которая давеча так и сияла всеми цветами радуги, казалась волшебной и манила к себе… Теперь Лёля отчётливо увидела, что она сделана из… обычных компьютерных дисков. И небо над головой было вовсе не небом, а прозрачным пластмассовым колпаком, за которым виднелась настоящая голубая высь. Только вороны были живыми. Они сидели на этой фальшивой радужной крыше и каркали во всё горло.

Лёля тоже почувствовала себя куклой в музыкальной шкатулке, как у её мамы. Открываешь, заводишь ключиком – и куколка танцует под кукольную мелодию. Лёле стало очень страшно и тоскливо. Она поняла, что это обман. Нет здесь никакого народного творчества. И никаких сказочных героев тоже нет. Только грубые куклы – эгоистичные, пустые, недобрые. Нет ничего живого и настоящего – лишь аляповатая подделка! Жить для себя самого – значит жить без любви и дружбы… Здесь можно всего-навсего есть, пить, спать, гулять и развлекаться мультиками, жестокими играми и фальшивыми тётушкиными историями…

Что же теперь делать? Как вырваться из этого замкнутого круга? Как найти исчезнувших друзей?

Лёля зашла в беседку, в которой ещё вчера сидела вместе со всеми. Ей стало грустно, очень грустно… Она села на скамейку, опершись на неё рукой. Рука наткнулась на книгу. «Сказки» Пушкина! «Это Юльчик оставил их для меня!» – догадалась Лёля. Открыв страницу, она прочитала: «Ск-зк- -ы-к- и – ы-к-».

– Что ещё за «ык и ык»? – горестно воскликнула девочка, глядя на испещрённую белыми пятнами и потерявшую всякий смысл страницу с пропавшими буквами. – Это «Сказка о рыбаке и рыбке»! А «ык» – это полная бессмыслица! – повторила она, глядя на картинку, с которой на неё печально смотрел стоящий у синего моря Старик.