– Курортный район, – уточнил сыщик и кивнул. – Я должен выяснить все обстоятельства дела. Значит, семнадцатого июля Угрюмова Валерия Владимировна… А что в это время она там делала, вы знаете?

– Встречалась с подругами. Я уверена, что этот подлец виноват, её муженёк. Даже будучи здесь я знаю, что он регулярно ходит налево. Я ей не раз об этом говорила. Она наивная. Это он во всём виноват, и ему вечно всё с рук сходит, всё ему как с гуся вода.

– Вы не доверяете полиции? Я не могу повлиять на ход расследования, лишь установить факты. Если я приду к выводу, что он невиновен, значит, так и есть.

– Я понимаю, – согласилась женщина. – Я хочу знать все детали.

– Хорошо, это я обеспечу. У меня есть кое-какие связи в управлении Курортного района, и я попытаюсь всё подробнее разузнать. Вы можете звонить мне в любое время. Подскажите, где жила Валерия?

– В Комарово, у них там дом, купленный на наши деньги.

– Вы купили им дом?

– Он куплен на деньги нашей семьи, – повысила голос Нина Степановна.

– Хорошо, – попытался разрядить обстановку и сменить тему Махов. – Как зовут её мужа?

– Угрюмов Сергей.

– Ещё такой вопрос: они уверены, что девушка, которую нашли на пляже, – ваша дочь?

– Там на месте был Сергей, он её и опознал.

Кирилл достал из ящика стола два бланка договора и протянул их Нине Степановне. Она без слов принялась их заполнять.

– Не забудьте указать ваш номер телефона, чтобы я мог с вами связаться, – высказал пожелание Кирилл.

Женщина заполнила договор и расписалась.

– Когда вы приступите?

– После внесения предоплаты.

– Вы карты принимаете? – уточнила Нина Степановна.

– Да, принимаем, – ответил Махов и поставил на стол терминал. Женщина пробила карту и ввела пароль. Махов тут же передал ей чек от проведённой операции. Нина Степановна встала, и сыщик тоже.

– Жду новостей, – произнесла она и пошла к выходу.

– Хорошо, всего доброго, – сказал напоследок сыщик.

Допросы начались с самого утра. Свидетелей заводили по одному. Комнатой для допросов служило небольшое помещение без окон, освещённое тусклым светильником, с одной лишь картиной на стене. Разговор начинался с предупреждения о том, что ведётся запись разговора, и об ответственности за дачу ложных показаний. В комнате за столом сидели двое – капитан Егоров и лейтенант Красин. Допрос вёл Егоров, а Красин только изредка подключался. За годы совместной работы они уже выработали свою особую тактику: Егоров начинал спокойно задавать вопросы о каких-либо простых фактах, на которые несложно было ответить. Он аккуратно, разборчивым почерком фиксировал интересующие его ответы в протоколе. Через час-два, когда допрашиваемый уже порядком уставал и считал время до того, как его отпустят, в ход шли вопросы сложнее. «От простого к сложному» – так называл свою тактику Егоров. Как только офицеры понимали, что им что-то недоговаривают, тут же переходили к перекрёстному допросу. Они начинали быстро задавать вопросы и ловить своего оппонента на противоречиях. Красин, почти ничего не говоривший, тут же включал повышенный тон, в противовес своему коллеге, который от природы, казалось, всегда был спокоен. Естественно, допрашиваемый чувствовал себя совершенно некомфортно, но на это и был расчёт. Ему приходилось быстро отвечать на вопросы, часто – даже не раздумывая.

Первой в комнату завели Варвару Веселову.

Капитан внимательно прочитал информацию в своём блокноте и, не отрываясь от него, предложил Варваре присесть. Она села напротив капитана. Наконец Егоров поднял голову и сказал:

– Мы вас вызвали как свидетеля для уточнения обстоятельств, которые предшествовали гибели гражданки Угрюмовой Валерии Владимировны.