Недоучившийся нефтяник понюхал реального «черного золота» и трудового пота, решил: это не по мне, стал искать в жизни пути полегче и попал в орбиту притяжения больших людей и больших денег. Время шло-летело, пришли совсем другие понятия, дела и заботы, школьная влюбленность забылась… как оказалось, не совсем. На встрече выпускников, где отмечали двадцатый год с окончания школы, Надька под мелодию танго Пьяццоллы недвусмысленно прижалась к его груди.

– А что, бизон, не вспомнить ли нам наш салунчик?

– Я – как пионер, – повинуясь не то зову прошлого чувства, не то алкогольному дурману, ответил «индейский вождь», – Всегда готов!

Вечер окончился в гостиничном люксе, и тогда же она, угощая виски, намекнула: ей в Северной Пальмире часто бывает одиноко и скучно, живет одна в большой квартире, в полном шоколаде; мужа, во всяком случае постоянного, нет, детей тоже.

– На какие шиши? – полюбопытствовал одноклассник, дымя предложенной к стаканчику недешевой сигарой, – Такое изобилие? Где на все на это можно башли раздобыть – хата, меблишка, тачка… да в самом Питере… заливаешь ты, а, подруга?

– Где раздобыть? – усмехнулась Надежда, – У тебя, родной, такого места нету…

Они тогда два дня и две же ночи из номера не выходили. Игорь просто ошалел – никак не ожидал от школьной товарки столь виртуозного секса… тут-то до него дошло, каким местом и каким ремеслом зарабатывает на жизнь одинокая красавица. Она улетела, сказав на прощание: если заглянет когда – будет рада. Он под влиянием хмеля пополам с любовью похвастался: мол, при удачном раскладе рассчитывает заиметь крупные суммы в твердых валютах, тогда и в гости – запросто… а коли появится, например, с брюликами – как у нее с реализацией?

– Ежли не пустой треп – давай, подруливай. Найдутся нужные люди, с хорошими деньгами… я так поняла – камушки отмывать придется… ничего, справимся. Только ты ж мальчик несерьезный… Ну, бывай здоров. Спасибо, уважил, бизончик.

С ее, Надькиной подачи Гарик за неделю перевоплотился, она же помогла с жильем, подсказала «легенду», и хромота – ее идея.

– Ищут тебя молодым, чернявым да резвым… а ты – вот этой красочкой по патлам с бородищей пройдись… подновляй раз в неделю и мой пореже… а под коленку планочку привяжи – вот и сколченожишься… старый, покалеченный – кому ты нужен?

При виде извлеченных из поясного тайника побрякушек одноклассница присвистнула: недурственно. Сам он оценивал отданные на реализацию камни не менее чем в миллион, не считая оправ, из этой суммы ей предлагалась четверть, еще столько же – за чистый новый паспорт, визы и гарантированный транзит до Хельсинки. Свою долю рассчитывал получить в валюте, лучше европейской, и тогда – прощай, немытая Россия! Ждал, терпел, маялся бездельем, скрипел зубами от мучительного бессилия… Дождался. В полдень к склепу подошла ряженая под старушку девка, увязанная платком до глаз, сунула узелок.

– Надеждой, одной надеждой живем, старче, – пробормотала заранее условленную фразу, – Кто надеется, тому воздастся!

В ароматной краюшке «Бородинского» оказалась записка: «Сегодня вечером. Звонок наш».

Ну, вот и все! Конец мучениям. Услыхал Господь… не зря, не зря страдал я, грешный! Прослезившийся инок, сам удивляясь внезапно пришедшей вере непонятно в кого и во что, отвязал от левой ноги ставшую ненужной фанерку, опустился на колени и вознес молитву, половину слов придумывая по ходу: «Отче наш святый, иже еси ты на небесях сиих, благодарю за дарованное рабу твоему чудесное спасение. Век буду молить и восславлять хвалу тебе, да будет вечное благословение…»