С Олей было очень интересно и весело в поездках и путешествиях. Когда во время нашей с ней поездки в Европу мы были с ней в Париже, то в гостиничном номере нам стало скучно, и мы включили телевизор. Но там всё было по-французски, и мы ничего не понимали. Тогда Ольга выключила звук и стала озвучивать сама, это было самое смешное кино, которое я когда-либо смотрела.

Часто мы с Олей готовили обед в воскресенье вместе, так как обе были дома. Приходили с собрания и начинали готовить. Попутно при этом придумывали стихи о том, что важно и не очень. Такие минуты очень дороги теперь, мне до сих пор вспоминаются некоторые строчки из таких стихотворений.

Она очень любила петь и мы с ней часто играли в одну игру, она говорила: «Давай ты назовёшь слово, а я начну петь с него песню». И так по очереди. На любое слово. В эту игру мы играли очень часто. На её флешке в машине были песни самых разных жанров и на самых разных языках: и русские и немецкие и английские, кажется даже казахские.

Когда у нас с Гарри была помолвка, и я не знала во что одеться, она в поддержку мне предложила одеться одинаково. Мы, помню, тогда надели белые блузки, а поверх, привезенные из Германии, бирюзовые футболки. А когда я вышла замуж, она очень хорошо приняла моего мужа, говорила: «мой любимый зять, любимый, наверно, потому что единственный».

У неё было очень большое сердце, в котором было много места для окружающих её людей. Особое место в её сердце и жизни занимали племянники. Как она их любила, сколько сделала для них! Когда я родила свою первую дочку, Оля привезла мне вещи и продукты. Она добилась того, что медсестра принесла ей племянницу, чтобы посмотреть на неё и подержать. Оля встречала из роддома почти всех своих племянников, на выписку всегда пекла большой торт и с цветами приезжала забирать из больницы. Очень хотела встречать и Марка, но его нужно было забирать из Томска и у неё не получилось. Но припомнилась встреча, которую Ольга устроила нам с Марком по возвращении из больницы из Томского кардиологического центра. За мной приехал муж со своим братом, мы ехали весь день и приехали в два часа ночи домой, во всём доме горели гирлянды, дом был украшен шарами, было чисто убрано. Когда я зашла в комнату, мне навстречу вышли Ольга, Элина и сёстры мужа. На столе стоял торт, на стене надпись: «Добро пожаловать домой!» Это было так неожиданно и в то же время показывало, как нас ждали и любили… Оля очень полюбила Марка, называла его своим малышом, с чем он был полностью согласен. Когда ему делали операцию, его долго не переводили из реанимации и мне ничего не говорили, она мне каждые десять минут писала: «ну что, что-то известно?» Так переживала, как будто это был её ребенок. Марк, который всегда был её любимцем, и с которым она имела особую внутреннюю связь, больше не разрешает называть его «малыш», это было можно только тёте Оле. Когда родилась Ирина, перед выпиской она организовала уборку у нас дома, нарядила и заплела Регину и потом они вместе с Гарри приехали за нами, а на обратном пути устроили фотосессию на природе.

Часто она спонтанно организовывала пикники на природе. И такие пикники были лучшими. Мы собирали дома каждый, что найдёт и выезжали в лес. Для организации таких пикников и поездок в Щербакуль за клубникой Ольга создала специальную группу в Вотсаппе «Клубникаканая» (одна из племянниц произносила так слово «клубничная»). В этом году записей в этой группе было очень мало, без неё такие мероприятия как-то не получаются. Вообще, такой человек, который не знает, какой день для него будет последним, всегда спешит жить. Хотя своего последнего часа никто из нас не знает. И она тоже спешила жить. Её девиз был: сейчас или никогда.