Хотя нам с Бартом и не хотелось есть, мы всё же заставили себя проглотить сухой перекус и запили его водой, чтобы не терять силы. Поскольку земля больше не тряслась, а обстановка на ближайших склонах была спокойной, всё вокруг выглядело примерно так же, как и час назад. И всё же всё изменилось.

Альпинисты устремляются на Эверест, потому что тектонические силы сделали эту гору высочайшей вершиной планеты. Мы все понимаем, что в течение длительных периодов геологического времени континенты сталкиваются, а горы движутся. Однако, оказавшись на огромной высоте в момент, когда стрелка на геологических часах вдруг задрожала и прыгнула вперёд, я взглянул на всё по-новому. Эверест ещё опаснее, чем кажется. Всё может измениться в любой момент. Нравится нам это или нет, но нам тоже придётся измениться.

Начиная с первой экспедиции 1921 года, история восхождения на Эверест изобилует сложными и трагическими событиями. Трагедия 1996 года[29] и последовавшие за ней одиннадцать смертей в тот сезон точно задокументированы в многочисленных книгах. Лавина в 2014 году[30] унесла жизни шестнадцати непальцев.

25 апреля 2015 года мы оказались в уникальном затруднительном положении – оказались заперты в ловушке на полпути к Эвересту в результате мощного землетрясения и схода лавин. Никогда ранее подобного не случалось. Интуиция подсказывала мне, что наше восхождение на Эверест закончено. После тридцати трёх лет подготовки моя мечта рухнула всего в девяти часах хода от Базового лагеря.

Снизу поступали новые радиосообщения. Чей-то расстроенный голос сказал: «Базовый лагерь уничтожен». Многочисленные звонки подтверждали, что люди пострадали от падавших обломков. Несколько человек предположили обрушение ледника под частью Базового лагеря. Информация о возможных провалах грунта усилила грызущую меня тревогу по поводу опасности проседания ледника под нашим лагерем. Трещины, полости с талой водой или слабые участки льда вполне могут обрушиться, если ледник Кхумбу затрясёт слишком сильно.

Мы узнали, что землетрясение затронуло не только Эверест, но и всю долину Кхумбу под горой. В сообщениях, которые горцы передавали к западу от нас, даже предполагалось, что пострадала большая часть Непала.

С помощью сообщений, просачивающихся в эфир, скоро новости о случившемся достигнут внешнего мира. Надо было предупредить семью, что со мной всё в порядке, прежде чем в предварительном сообщении объявят, что мы можем быть в числе раненых или погибших. Хотя я и медлил, надеясь, что прежде, чем я свяжусь с Глорией, поступят какие-нибудь обнадёживающие известия, плохих новостей становилось всё больше, и я понял, что ждать дольше нельзя.

Я достал свой GPS. Оранжево-чёрный пластиковый футляр был такой знакомый. Весь последний месяц я ежедневно использовал его, выкладывая обновления в соцсетях и отправляя сообщения семье и друзьям.

Как только экран засветился, я заметил: батарея заряжена больше чем на девяносто процентов. Этого достаточно, чтобы несколько дней подряд отправлять и получать сообщения. При некотором усилии заряда батареи должно хватить на неделю, если я буду немногословен.

Мне не хотелось слишком сильно пугать Глорию, так что я сделал сообщение позитивным. В 14:04 по непальскому времени я написал ей:

«Всё норм. Было землетрясение, сошли неск. лав. но наш лагерь хорошо расположен, мы в безопасности. Подробности после. Люблю всех»[31].

Глория работает ночной медсестрой, её смена заканчивается в полночь, так что примерно два часа назад она вернулась домой. Сейчас она спит и прочитает моё сообщение только через несколько часов. Джесс и Ник тоже, наверное, спят. Поскольку я хотел, чтобы Глория сама сообщила детям, что со мной всё в порядке, им я пока не стал писать.