Ни один глобальный план невозможно реализовать без средств, которые обеспечивают глобальную координацию и коммуникацию. Мир стал приобретать нынешний вид благодаря интернету и суперсовременным транспортным сетям лишь совсем недавно. Постоянный и вездесущий обмен информацией между устройствами, подключенными к интернету, – это реальность, сегодня воспринимаемая большинством из нас как данность. Такая связь обеспечила расширение промышленной революции и наступление нового «информационного века», позволяющего быстро строить или разрушать целые города и страны. Мы неожиданно обрели способность влиять на атмосферу всей планеты и экологию целых регионов. Эта способность – порождение дешевой высокоуглеродной энергетики, ныне угрожающей нашей планете. Как бы тревожно ни было наблюдать за ростом уровня CO_>2 на Земле, это, возможно, неизбежное следствие прогресса цивилизации. Теперь, когда мы понимаем, как эти технологии вредят нашей планете, а также располагаем средствами контроля и коммуникации, у нас есть возможность не только ликвидировать ущерб, нанесенный Земле, но и сделать цивилизации чище и лучше прежних – как на нашей планете, так и на других. Это позволит нам обеспечить в долгосрочной перспективе выживание себе и другим видам.

Этот ключевой принцип – обеспечение выживания как можно более многочисленным формам жизни и сохранение разнообразных молекул – представляет собой новую этику, молекулярную и генетическую. В рамках такой этики идея «сбережения» приобретает цель и становится обязывающей. Это наивысший (деонтогенный) долг, поскольку от него зависит все остальное.

Деонтогеника – новая этика, проистекающая из деонтологии (от греческих корней «деон» – долг, обязанность и «логос» – учение) и «генетикос» (от греческого «родовой» или «порождающий»). Деонтогенная этика основана на двух простых допущениях. Во-первых, мы исходим из того, что лишь некоторые виды или существа осознают возможность собственного вымирания. Во-вторых, допустим, что существование – необходимое условие для достижения любой иной цели и воплощения любой идеи. Короче говоря, существование – залог сущности. Следовательно, для достижения какой угодно цели и для воплощения любой идеи мыслящий вид (в настоящее время известен только один такой вид – люди) должен обеспечить собственное существование, а также существование всех других видов, способствующих его выживанию. Соответственно, этичен любой сознательный акт, направленный на сохранение биомолекул (в настоящее время под ними понимаются прежде всего нуклеиновые кислоты), когда бы он ни был совершен. Любой противоположный акт неэтичен.

Деонтогенная этика перекликается с деонтологической (сформулированной Иммануилом Кантом), хотя и отличается от нее. Кант полагал, что моральность деяния зависит от того, является ли правильным или неправильным само деяние независимо от результата. Согласно «категорическому императиву» Канта, людям перед любым поступком следует задуматься: «А что, если бы так поступал каждый? Что, если бы мое действие вдруг стало максимой для каждого? Каким тогда был бы мир?» Распространено мнение, что деонтологическая этика входит в противоречие с утилитарной, такой как у Иеремии Бентама и Джона Стюарта Милля, которые стремились к «наибольшему благу для наибольшего числа людей». В утилитарной этике результат и последствия обычно считаются важнее самого действия.

Но утилитарная этика также сталкивается с проблемами количественной оценки и применения. Что есть благо и как его измерить? Что, если возникнут ситуации, которые в целом ведут к увеличению блага, но среднестатистическому индивиду идут во вред? Дерек Парфит в своей книге «Причины и личности» говорит об «отвратительных результатах» применения некоторых из этих утилитарных систем. Например, теоретически было бы лучше иметь многочисленную, но в целом более несчастную популяцию, нежели меньшую популяцию, представители которой в среднем больше довольны жизнью. Еще один этический принцип требует ответить на вопрос, что было бы «справедливым» для вас независимо от того, кем вам выпало родиться (богатым или бедным, могущественным или угнетенным). В рамках этого принципа Джон Ролз говорил о «завесе неведения». Однако