Кружась в танце с очередным кавалером, Милли постоянно чувствовала пристальный взгляд на себе. Нет, это не моры, но взгляд настолько проникал в нее, что она начинала нервничать. Сегодня она решила веселиться и ни о чем не думать, потому что завтра у нее не будет, но узнав, что «зверюга» в любой момент может прийти, она поднялась в комнату и спрятала под платьем клинок, который вынула из тела мамы – ни одного шанса отомстить упускать нельзя.

Он долго настраивался и уже почти подошел к ней со спины, но ее снова увел танцевать какой-то болван. Все, с него хватит! Он решительно направился в их сторону и, когда в танце партнеры расцепили руки, оттолкнул болвана, и занял его место. Милли в этот момент стояла спиной к партнеру и, повернувшись лицом, чуть не упала. Подхватив девушку, он повел ее в танце, а она как будто закаменела, еле двигала ногами. Ему показалось или в ее глазах мелькнула ненависть? Демиана наклонился к ее ушку и спросил:

– Разве Вы не рады меня видеть, Милли?

Ее глаза расширились и, немного потеряв такт, она схватилась одной рукой за его плечо, и, прижавшись к нему всем телом, другой зашарила между ними. Он немного ошалел от ее действий, не ожидал, что она начнет к нему приставать, но в этот момент, отдернув руку в сторону, она поднялась на цыпочки и, почти касаясь губами его губ, прошептала:

– Не представляешь себе, как рада! – и вонзила в его грудь клинок по самую рукоятку.

Он не сразу почувствовал боль, а когда увидел пятно крови, расплывающееся по его белой рубашке, не мог понять, откуда она. Но, увидев клинок в ее руке и глаза, горящие красным огнем, спросил:

– За что? – и упал без сознания.

Демиана уже не видел и не слышал, как вокруг закричали и расступились люди, а Харольд, подскочив, удержал его от падения, по пути отдавая приказы, как ее скрутили его приближенные воины, забрали оружие и увели из зала. И лишь один человек, стоявший позади всех, никем не замеченный, улыбался и думал: «Как же удачно все складывается! Такого поворота я не ожидал, мало того, что еще немного, и у меня будет сильнейший мор, так она еще избавила его от самого заклятого и опасного врага. Удача на моей стороне!»

Глава 3

Вот уже две недели она сидела в этой постылой камере, окон в ней не было, Милли не знала, день сейчас или ночь, и это действовало ей на нервы. Выспавшись на полгода вперед, она мучилась от безделья и ожидания решения своей участи. Лучше бы сразу убили и все! Почти все тело чесалось от грязи, еще бы, воды ей приносили совсем мало, только бы не умерла от жажды до суда, да и еды тоже давали самую малость.

Сидя на полу, на небольшой охапке соломы, она размышляла о своем поступке. Почему она сначала не узнала точно, кто убил ее мать, а сразу обвинила «зверюгу», хотя на самом деле зверюгой оказалась она? Правда ей открылась два дня назад, когда приехал Эдвард. Когда он вошел в камеру, она его не сразу узнала. Он очень повзрослел и возмужал: высокого роста, крепкий с длинными, ниже плеч, медным волосами, собранными в хвост, он был очень хорош собой. Привыкнув к свету от факела, который он принес с собой, Милли увидела в его зеленых глазах такую тоску, что у нее сжалось сердце.

– Милли, сестренка, что же ты наделала! – он кинулся к ней и крепко обнял.

– Эд! Это правда ты? Дай же я тебя рассмотрю! – она попыталась вырваться из его объятий и взглянуть на него, но он еще крепче прижал ее к себе и хриплым голосом продолжил:

– Сестренка, лучше молись, чтобы Демиан выжил, а рассмотрим друг друга потом.

– Как ты можешь мечтать о том, чтобы этот «зверюга» выжил, он заслужил смерть! Я каждый день молюсь, чтобы он умирал долго и мучительно! – Милли стала понемногу заниматься огнем, и Эдвард отскочил от нее, как будто боялся обжечься.