Хотя этот пример может показаться эксцентрическим, он высвечивает основные очертания концепции западной цивилизации, которая на протяжении всей нашей истории вбивалась в голову американским студентам авторами учебников и которую принято считать квинтэссенцией нашей культуры и нашего общества. Подобная концепция цивилизации складывалась в следующей последовательности: зачатки ее возникли в Месопотамии и [Древнем Египте], чтобы потом окончательно расцвести в Греции, откуда она и берет начало во всей своей полноте. Важно отметить, что, сдвигаясь к Западу, в предыдущих местах своей дислокации цивилизация терпит крах и теряет значимость. После заката Греции приходит очередь Рима, затем – постепенное угасание Франции, Германии и, возможно, Испании. Однако (по крайней мере, по американской версии) следующая на очереди – Англия, а за ней, наконец, последует и Америка. В силу этого разговоры о том, что Калифорния является верхом развития западной цивилизации, ведутся, однако, в таких местах, как Нью-Йорк.

Представленная в таком ключе, концепция западной цивилизации может показаться смехотворной и нелепой. Если подойти к теме серьезнее, то кто-то может обозначить два источника западной цивилизации: это откровения пророков Израиля как источник этики и религии, с одной стороны, и греческая философия как базис науки и демократии, с другой. Будучи основанным на предельно простом описании событий истории, этот анализ истоков европейской цивилизации представляется разумным и точным. Тем не менее, если мы попытаемся параллельно дать определение исламской цивилизации, мы столкнемся с серьезным затруднением. Исламская традиция также претендует на то, что в ее основе лежат те же два источника: израильские [авраамические] пророки и греческие философы. Коран признает длинную череду пророков, включая Авраама (Ибрахима), Моисея (Мусу) и Иисуса ('Ису) (да будет мир с ними). Более того, труды греческих философов и ученых интенсивно изучались в землях, находящихся в подчинении у мусульманских халифов, – в те времена, когда они едва ли были известны в христианской Европе; и только благодаря переводам с арабского на латынь Париж и Оксфорд вновь открыли для себя Аристотеля. Философия продолжала существенно развиваться – в частности, в Иране и в Индии – вплоть до сегодняшнего времени (хотя этот факт остается неизвестным для широких масс, за исключением узкого круга специалистов). Тем самым, европейские и американские притязания на эксклюзивное обладание этими двумя источниками цивилизации исторически несостоятельны. Можно также отметить важные тенденции, когда символы цивилизации перемещались на восток, а не на запад. После того, как Рим пал под ударами варваров, Константинополь (также известный как Византиум) стал столицей продолжившей свое существование Римской империи. Когда османские султаны завоевали Константинополь в 1453 году, они сами сознательно стали надевать мантии Римской империи; и, хотя в Западной Европе они были известны как турки, подчиненные им арабы Ближнего Востока воспринимали их как «римлян» («руми» или «аврам» во множественном числе).

Подобная культурная близорукость и шовинизм присущи, конечно же, не только европейцам. Находясь в Северной Африке в конце XIV века, великий арабский историк и философ Ибн Халдун писал, что до него дошли слухи, будто среди варваров-франков (т. е. европейских христиан) есть и такие, кто интересуется философией, и что он сам, однако, не нашел ни одного зримого подтверждения этому. Несомненно, эта ремарка показалась бы в высшей степени оскорбительной европейским философам того времени, если бы у них была возможность прочитать эти строки. Сегодня же, в любом случае, не может быть оправдания попыткам найти прибежище в гавани собственного невежества, используемого в качестве оправдания претензий на эксклюзивную принадлежность к цивилизованному миру. Исключая мусульман из западной цивилизации, европейцы и американцы претендуют на сомнительную идентичность. Вычеркивать мусульман из обоймы европейской культуры – значит, в общем и целом, также грешить против истории. Несмотря на изгнание мавров и евреев из средневековой Испании, равно как и националистическое отвержение «турецкого ига» на юго-востоке Европы в XIX веке, ислам был определяющим фактором в европейской культуре на протяжении более тысячи лет.