– Те две девушки, которых мы встретили сегодня утром, Мэг и Роуз, верно?

– Я кивнула.

– Ладно, теперь расскажите нам о ваших врагах, – Сказал Мартин, отхлебывая кофе из большой железной кружки. – Есть ли у вас завистники, поклонники, конкуренты?

Я, немного подумав, ответила.

– Как вы знаете из досье, я – художница. У меня была одна завистница, когда я ещё училась в художественной академии, Мелони Фокс. Она порезала десяток моих полотен. Но потом суд заставил её выплатить мне компенсацию. Кроме этого – два раза меня пытались изнасиловать.

– Можно подробней?

Я вздохнула. Не хотелось снова переживать кошмары прошлого, но, если это поможет найти убийцу – придется всё рассказать. Я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания.

***

Это произошло семь лет назад, мне было семнадцать. Я оканчивала художественную школу и мечтала поступить в академию. Возвращаясь домой, я решила заскочить к Мегги, она жила на соседней улице.

– Мэг ещё не вернулась, ты можешь подождать её на кухне, – Сказал мистер Джефферсон, отчим Мэгги.

У меня было достаточно свободного времени, так что я устроилась на диванчике у стола и достала свой учебный альбом, намереваясь повторить натюрморт, который видела на занятии днём.

– Можно взглянуть на твои работы? – Спросил мужчина, протягивая руку к альбому. Он был высок и, пожалуй, даже симпатичен. У него был нос с горбинкой, высокий лоб и чёткие прямые линии скул.

– Да, мистер Джефферсон, – Ответила я, протягивая ему альбом.

– Зови меня просто Генри.

Мужчина пролистал мои работы и, вдруг, предложил:

– Руби, не хочешь написать мой портрет? Я тебе хорошо заплачу. Скажем, 50 долларов тебя устроит?

Предложение казалось заманчивым, тем более, что карманных денег у меня тогда практически не было. Но что-то в этом мне показалось странным… Может, неприятная улыбка, с которой мистер Джефферсон оглядывал мои ноги, а может, что-то ещё…

– Я не профессионал, я ещё не беру заказы, – Начала оправдываться я, отсупая к дверям.

– 70 и я буду твоим первым клиентом.

Не давая мне опомниться, мужчина взял меня за руку и потащил в гостиную. Понимая, что отступать некуда, я согласилась.

– Ладно. Только рисунок карандашом.

Когда за нами захлопнулись двери, Генри начал раздеваться.

– Что вы делаете, мистер Джефферсон? – Спросила я, покраснев до кончиков ушей.

– Собираюсь тебе позировать. Художники должны изучать анатомию человека, тебе ещё не раз придется рисовать обнаженных людей, если ты, конечно, хочешь стать настоящим художником.

Я попятилась к створкам дверей, но они уже были заперты.

– Не трусь, малышка. Начинай рисовать. Сегодня ты выйдешь отсюда только после того, как я получу свой портрет.

Дрожащими руками я ухватилась за карандаш и начала рисовать застывшего на месте Генри. Пока я водила карандашом по бумаге, мужчина смотрел на меня с любопытством и насмешкой. По-моему, его забавляло моё смущение и страх. Не дав мне завершить рисунок, Генри подошел и, ткнув пальцем в бумагу, сказал: “Мне не нравится”. После этого он, на моих глазах, разорвал бумагу и тут же добавил:

– Я требую выплатить мне неустойку.

Липкие пальцы извращенца тут же припечатали меня к полу и, срывая одежду, начали шарить по телу, трогать грудь, соски, напряженную шею.

– Пожалуйста, мистер Джефферсон, отустите! – Начала я кричать, пытаясь сбросить Генри с себя, но он только смеялся над моими потугами.

– Теперь уже поздно, малышка. Раньше нужно было думать, когда ты дразнила меня своими красивыми ножками. Он целовал меня, впиваясь жадными губами в мой рот, заставляя кричать и просить о пощаде. Бесстыдными руками он раздвинул складочки между моих ног и стал на них надаваливать, то лаская рукой, то отвешивая шлепки.