– Кто там?

– Я работник милиции… откройте. Я ранен…

За дверью послышался и женский голос:

– Сема, не открывай. Может, это черт знает кто.

Мужской голос приказал:

– Встаньте у окна. Я посмотрю на вас.

О, сколько усилий понадобилось Осипову, чтобы спуститься с крыльца, доползти до ближайшего окна, оставляя за собой кровавый след, и встать на ноги. Из комнаты через стекло резанул яркий луч фонаря.

– Смотри, лицо в крови!

– Сема, он пьяный, ты не открывай!

– Откройте… я не пьяный… я работник милиции… на меня напали.

Женский голос упрашивал Сему:

– Не открывай, не слушай его! Какой он милиционер? На нем даже формы нет.

Осипов, теряя сознание, медленно опустился на землю. А из комнаты доносился все тот же женский голос:

– Вот видишь, ушел.

– А может, выйти посмотреть? – неуверенно спросил мужчина.

– Не смей. Не наше это дело. Утром, кому надо, разберутся. И сам дойдет до станции.

Осипов больше ничего не слышал. Он потерял сознание… Очнулся, открыл глаза… Светало. Склонившаяся над ним девушка держала его голову на весу и мокрым носовым платком смачивала рану.

– Что с вами? Вы здесь живете?

Осипов, напрягая все силы, чуть слышно шептал:

– Позвоните в милицию… Я лейтенант Осипов… Напали у сарая. Около стены радиостанция и блокнот… Ночью… Пусть всегда носят оружие…

Он хотел еще что-то сказать, но потерял сознание. Девушка осторожно опустила его голову на траву, забарабанила в окно. Через минуту там показались заспанные мужское и женское лица. Девушка громко сказала:

– Откройте, у вас под окном человек умирает!

Вышел высокий, мощного сложения мужчина, одетый в майку, брюки и тапочки на босу ногу. Он недовольно спросил:

– Что здесь случилось?

– Я к поезду шла. Смотрю, а он у вас лежит. Весь в крови. Поняла, что несчастье с человеком. Перевяжите, а я побегу «скорую» вызову!

Девушка бегом бросилась к калитке…

Наступило утро. Матвеев устало откинулся на сиденье и тихо сказал Ветрову:

– Начнем проческу леса. К 6:00 прибудут курсанты школы милиции. Встретите их на Коллективной и двигайтесь к лесному массиву. Я буду ждать у контейнерной площадки.

Неожиданно заработала радиостанция. Дежурный по управлению вызывал Матвеева и Ветрова. Матвеев взял микрофон.

– Заря! Я сто второй, слышу вас хорошо, прием!

– Сто второй, сто второй! Вам необходимо срочно выбыть в Каменку. Там у радиоцентра ожидает гражданка Степичева. Возьмите проводника с собакой. Сто первый и «скорая» уже выехали. Дайте отбой. Пусть все направляются в управление. Прием!

– Понял. Выезжаем! – и, повернувшись к шоферу, сказал: – Давай прямо. В конце улицы должны быть проводники. – По радио отдал распоряжение и повернулся к Ветрову: – Наверняка нашелся. То, что пошла «скорая», говорит о многом. Главное, чтобы живой!..

Машина остановилась у небольшого деревянного домика. Во дворе толпились люди, среди них – Романов. У дома под окном на траве лежал Осипов. Его голова, лицо, одежда были в крови. Врач, хлопотавший над ним, поднялся и молча посмотрел на генерала. Этот взгляд был красноречивей всяких слов. Романов не поверил:

– Не может быть! Ведь совсем недавно он разговаривал с девушкой?!

– Он мертв, товарищ генерал. Слишком поздно мы с вами приехали. Умер от потери крови.

Ветров подошел к хозяину, начал с ним беседовать. Чем больше тот говорил, тем бледнее становилось лицо майора.

– Чего же вы боялись?!

– А если бандиты? – вопросом на вопрос ответил хозяин. – Места здесь глухие, сами видите, дом на отшибе стоит.

Ветров еле сдерживал себя:

– Бандиты, говорите? Думаете, что для бандитов ваша дверь или стекла окон – преграда? Да когда вы здесь видели бандитов? Окровавленный человек в окно показал себя. Посмотрите, сколько крови потерял, пока уговаривал вас оказать ему помощь! Бессовестный вы обыватель, живущий по принципу «моя хата с краю». Подумали ли вы, что когда-нибудь сами или ваш сын, если он есть, можете оказаться в подобном положении?!