-Да. Ни одной. Более того, местное население относится к этому поборнику справедливости, как к «неуловимому мстителю».

-Ну, а как вы хотели. «Милиция засыпает – просыпается мафия». Раз нет справедливости и защиты, народ берет их сам.

-Ты хочешь сказать, что мы здесь зря хлеб едим? Не слишком ли ты мала, чтобы такой барзометр иметь? Отрастила его на мамкиных сосисках и приехала нас уму-разуму учить. – огрызнулся Бульдозер.

-Так, брейк. – Михалыч встал на траектории наших скрестившихся взглядов. – Я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно. Это… Это будет вам чревато боком! Че ты, Бульдозер, завелся? Как ампутированная конечность. Права, девка. Это он нашу с вами работу делает. – участковый как-то весь постарел, сгорбился, уселся на краешек табуретки. – Это мы, мы должны были сажать этих сволочей. Того же Свистова. Он же, моего соседа, Митьку на тротуаре, пьяный на машине сбил. Хороший парнишка был, так ждал, когда в первый класс пойдет. Все тетрадки мне свои показывал, карандаши цветные перебирал. А вот, не пойдет он уже в школу. Никогда не пойдет. Я же б, может и сам его, Свистова этого… Да, кишка тонка. Только глаза в землю опускаю, когда мимо матери Митьки прохожу. – по старым, изрытым морщинами щекам, потекли крупные, прозрачные капли, падая на майку, впитываясь в нее, и темнея в этих местах, как низкие, грозовые тучи.

-Поймаем мы всех, Михалыч. Мы же обещали. – проговорил Компрессор и положил руку на плечо участковому.

-Так, я не пойму… Мы ищем вашего маньяка чтобы посадить, или медаль выдать? – спросила у участников коммюнике.

-По ходу пьесы разберемся. – ответил Автокран и открыл перед моим лицом первый том дела.

2. Труп

     Погружаясь в материалы дела, я все больше и больше убеждалась, что все преступления совершались как-то… гладко? Никто ничего не видел, не слышал, не знает, плакать не стал.

-Слушайте, а что, возле каждого трупа список «геройств» лежал?

-Да. – ответил Бульдозер.

-И все написаны собственноручно?

-Да.

- Они самоубийцы? Что это за публичный каминг аут? –  спросила у всех присутствующих, мужчины синхронно пожали плечами. - А вот это, на фото, это что? Почему они все сидят с выражением лица, как будто их чаю с бубликами испить пригласили? Откуда это имбецильная радость? Их же убивали, а они, судя по фото, розовыми единорогами любовались.

-Где? – Автокран вскочил и выдернул у меня из рук фотографию.

-Да… Действительно, странно. Но ни наркотиков, ни других запрещенных веществ, в крови не было.

            В кабинет заглянул радостный дежурный.

-Новый жмурик! Во! Снова конверт подбросили!

-Он у вас малохольный что ли? Что он так радуется трупу?  –  спросила тихо у Михалыча.

-Да, не. Просто о трупах мстителя именно так и сообщают, конверт подкидывают. Отследить, кто приносит послание, пытались, но не получилось. На видео одна секунда – нет конверта, вторая – есть конверт. А потерпевшие, кстати, все дома умирают.

-Так это кто-то, кто вхож в дом к ним ко всем?

-Да. Но, все не так просто. Это не простые люди, абы кого они не пустят. Они и родных-то, не всех пускают. Люди скрытные, хитрые, жестокие. Кого они могли пустить все, без исключения, непонятно. – ответил участковый и развернулся к оперативникам - Что ж, парни, берите адрес, мешок, поедем за трупом.  – мужчины встали и вышли за дверь.

      Михалыч схватил меня за руку и потащил на улицу. Пока мы телепались, оперативники уже вышли и ждали нас у входа. Увидев транспорт, челюсть моя с глухим стуком встретилась с асфальтом.  

— Это что? – спросила у парней.

-Транспорт. – ответил Компрессор.