Последние слова он выкрикнул, взмахнув руками вверх. Развернувшись он направился в сторону машины, фары которой освещали дорогу. А я, не успевшая ничего сообразить, оказалась спеленатая по рукам и ногам двумя амбалами, шустро владеющими вязкой узлов из верёвок. Телефон с громким хлопком грохнулся на землю, мигнул несколько раз, прежде чем погаснуть окончательно.

— А ну, пустите! — Дернулась несколько раз, прежде чем вспомнила то, чему учили: — Помогите! Пожар! Гори…

В раскрытый рот быстро засунули какую-то ткань, крик так и застрял комом в горле. Что ж, мне оставалось лишь мычать, да пытаться брыкаться. Радостно взвизгнула, когда одного из амбалов удалось таки лягнуть в коленную чашечку.

— Дрянь!

Ругнулся он, прежде чем ударить меня кулаком в челюсть. Голова запрокинулась, а глаза медленно начали закрываться, унося меня в спасительную темноту забвения. Краем сознания слышала обрывки разговора:

— Какого черта, Валера?

— Твоя девка лягнула меня в колено!

— Потерпел бы, ничего бы с тобой не сделалось. Давай, в машину её, пока никто нас не увидел…

2. Глава 2

Я иногда смутно приходила в себя, пытаясь открывать глаза, но перед собой видела лишь белые всполохи и ничего кроме. Голова гудела, разрываясь от невыносимой боли. С закрытыми глазами становилось немного легче, не так дурно. Тошнота медленно отступала, всегда возвращаясь, лишь только я пыталась приоткрыть веки.

Размеренное покачивание убаюкивало, увлекая в мир кромешной темноты. Кажется, меня куда-то везли. Пару раз меня прилично так подкинуло, застонала, ударившись лбом о дверную ручку.Руки затекли, нестерпимо сильно захотелось их почесать, но я столкнулась с ещё одной трудностью – они были связаны.

Едва улавливала тихое бурчание рядом с собой:

— Ты уверен, что её не хватятся? — в мужском голосе проскальзывало скрытое беспокойство.

— Да.

— Макар…

— Да я просто развлекусь с ней и отвезём её обратно, не парься! — раздраженно ответили откуда-то спереди.

Я пыталась услышать что-то ещё, что могло бы помочь мне, подсказать, куда мы направлялись, но тело сопротивлялось. Голова настойчиво застилалась чернотой, уводя меня в бессознательное состояние. Сопротивляться не было сил…

В следущий раз я очнулась лёжа на большой кровати, обложенная ворохом подушек. Хотела было сладко потянуться, надеясь, что все привидевшееся просто дурной сон, случившийся на фоне работы. Со связанными руками, как выяснилось, потягиваться совершенно не удобно. Голова продолжала раскалываться, отзываясь в теле неприятной залежавшейся ломотой. Осторожно приоткрыла глаза, боясь вновь встретиться с всполохами.

Зрение медленно фокусировалось, но уже не приносило неприятной рези, как от песка, попавшего в глаза. Проморгавшись, прошлась взглядом по комнате, в которой оказалось. То, что это не моя спальня, поняла сразу. В моей квартире, увы, был лишь старенький раскладной диван. И в битве по мягкости он точно проигрывал матрасу, на котором я лежала.

Комната освещалась высоким торшером, но его света едва хватало на всю площадь. Попытка вспомнить о произошедшем недавно, отозвалась гудящим звоном в голове.

Что-то мне не хорошо…

Какого чёрта здесь происходит?

Моя неуверенная попытка сесть встретилась аплодисментами, неожиданно раздавшимися от двери.

Резко повернула голову в ту сторону, застонав в голос от прострелившей шею боли. Обрывок воспоминания всплыл так не кстати: мужской кулак, летящий в мою челюсть. На всякий случай подвигала ей, исключая перелом. Уже легче.

— Очнулась, Лизонька?

Голос Макара показался мне слишком громким, с силой ударивший по ушам. Как же меня раздражает имя «Лизонька», произносимое его голосом. Поморщилась, отведя взгляд в сторону: