– Наверное, это был «Таблоид»?

– Нет, «Фарман-Авиага».

– Знаю, стойки в коробке крыльев были заменены системой расчалок и шпренгелей. На нем стоял двигатель «Аргус» в шестьдесят лошадиных сил.

– Оливер, как ты все помнишь!

– Ну, ты же помнишь какие-то свои исторические книги?

– Помню, конечно.

– Вот и я знаю почти все типы самолетов, – спокойно ответил пилот. – Но мне и положено. А тебя-то что потянуло в авиацию?

– Понимаешь, еще в университете я решил, что никогда не буду кабинетной крысой. Моя стихия – путешествия, исследования. Я готовил себя к поездке на Ближний восток, именно сюда, в эти края.

– Неужели?

– Так и было, поверь! – воскликнул Кевин. – А тут война. И все мои планы рухнули. Но когда я узнал, что британские войска собираются наступать на Иерусалим – разве мог я оставаться в Лондоне? И тут пригодились мои занятия в аэроклубе.

– Ты правильно сказал: война. И это – не прогулка по историческим местам.

– Согласен, не прогулка. Но историческими эти места не перестают быть и во время войны. Разве не так?

– И что?

– А то, – ответил Кевин. – В этом городе и его окрестностях спрятано столько загадок, что не хватит и десяти экспедиций, чтобы их разгадать.

– Считай, что твоя первая экспедиция началась именно вчера, – улыбнулся Оливер.

– Увы, я так не считаю, – хмуро ответил Кевин. – Да, благодаря твоему умению и хладнокровию, мы остались живы. Но что нас ждет впереди? Может быть, нам предстоят еще суровые испытания, и мы пожалеем о том, что не погибли сразу…

– Может быть, – согласился Оливер. – Тут всего можно ожидать.

Они сидели в тени самолета, прислонившись спинами к теплому корпусу. Солнце пряталось за холмы. Как золотая монета, оно катилось за горизонт. Оба летчика знали, что еще каких-то полтора часа – и теплый красно-коричневый корпус биплана, прогретый за день, быстро остынет. Настанет ночь – звездная и холодная, как всякая ночь в пустыне.

У них оставалась одна плитка шоколада на двоих. Оставалось немного воды. Оставалась слабая надежда на то, что хотя бы завтра командование летного корпуса отправит на их поиски самолет.

– Так как насчет лыж? – спросил Кевин после паузы. – Сделаем?

Оливер повернулся к нему.

– А смысл?

– Будем готовы к взлету в любой момент.

– Без масла? – Оливер повысил голос. – У нас нет и полпинты масла! Что толку, что я возился полдня, восстанавливая маслопровод!

– Кто же знал, что турки станут стрелять из винтовок? – сказал Кевин. – Мне кажется, что мы летели достаточно высоко.

– Однако кто-то же попал именно в маслопроводный шланг! – Оливер выразительно посмотрел на собеседника. – А кто-то говорил, что у них коленки дрожат…

– Ты считаешь, что это я виноват во всем? – спросил Кевин.

Пилот молчал. Он уже отвернулся и, не моргая, смотрел вдаль.

– Я считаю, что завтра нам нужно уходить отсюда, – сказал он после паузы. – Рано утром и пойдем.

– Почему? Нас найдут!

– Кто? Если сегодня над нами не пролетела даже какая-нибудь голодная куропатка, не то, что самолет… В штабе, вероятно, посчитали, что нас сбили, вот и не ищут. А ты бы как поступил на месте командира эскадрильи?

– Не знаю, – вздохнул Кевин. – Капитан Оллфорд казался мне порядочным человеком.

– При чем тут порядочность, Кевин? Идет война, здесь иные понятия и законы. Здесь никто и никого не станет жалеть…

– Сколько нам нужно пройти до аэродрома? – спросил Кевин после паузы. – Примерно, десять или двенадцать миль, да? И это по прямой. А нам нужно будет сделать большой крюк.

– Да, обязательно, – согласился пилот.

– И ты полагаешь, что мы справимся? Тут на каждом шагу подстерегает опасность. Я уже не говорю о турецких постах…