– С чем это? – придушенным голосом спросил Борис.

– Скоро узнаешь, – таинственно протянул Гермес, – В конце концов любое расследование надо начинать с преступления, как ты выражаешься, с поисков «трупа»… Вот этим мы в первую очередь и займемся. А пока…

Тут Гермес посмотрел на часы, которых – в этом Борис мог поклясться – на его руке мгновение назад не было, и полез в карман. Пока он там рылся, Борис много чего хотел спросить и повернулся к воронам, но те отвернулись и сделали вид, что человеческого языка не понимают. Гермес, наконец, нашел то, что ему было нужно и протянул Борису старый, слегка потускневший ключ.

–Для начала вот, держи. Он нам скоро обязательно пригодится. Пускай побудет пока у тебя.

Варвара машинально взял ключ и повертел его перед глазами. Ключ был подозрительно знакомый. С поцарапанной дужкой, с выпуклыми бородками и биркой из толстого картона на веревочке. На бирке было написано выцветшим синим фломастером «№ 0». Этот ключ Варвара однажды уже держал в руках совсем при других обстоятельствах.

Дело было в четвертом классе. Именно тогда Борис полгода потратил на то, чтобы досконально изучить тайну закрытой двери на заднем дворе школы, о которой среди учеников ходили самые зловещие слухи. Дверь была в стене тупичка, она явно никуда не вела и постоянно была закрыта на большой, очень старый висячий замок. Говорили, что за этой дверью томятся замурованные навечно ученики, с которыми бывший директор школы ещё при СССР не смог справиться и воспитать в духе пионерии и ленинского комсомола. Говорили и про отпетых хулиганов, которых там заперли, а потом про них позабыли. Вроде бы это произошло еще в прошлом веке, поскольку нравы тогда были чрезвычайно недемократичные и жестокие, а прежний директор, по слухам, до своего директорства служил то ли в НКВД, то ли в контрразведке «Смерш», то ли в каких-то еще более страшных карательных органах. В общем, истории в стиле «темной-темной-ночью-за-черной-черной-дверью» жутко пугали первоклассников вплоть до перехода их в старшую школу, потом они вырастали и передавали эстафету ужаса перед таинственной дверью новым первоклашкам. Борису же представлялось, что там скрывается мрачный каменный каземат в стиле Эдгара По, которого он с замиранием сердца почитывал по ночам, с маятником-секирой и маской Красной смерти.

Дверь, кстати сказать, была совсем не черной, а какой-то грязно-серой, с местами облупившейся краской и облезлыми косяками, очень старорежимной и действительно какой-то зловещей. Варвара в попытке раскрыть тайну прошел весь стандартный для школьников путь – на цыпочках в ужасе подкрадывался к двери, когда никого не было рядом, прикладывал к ней ухо, пытаясь услышать шаги или стоны замурованных пионеров, дважды пытался открыть дверь случайно попавшимися дома старыми ключами, пристально разглядывал непроницаемую черноту в трещинах косяков, но так ничего толком и не узнал.

Тогда он приступил к систематической осаде двери, потратив уйму времени на ненавязчивые поначалу, а потом все более интенсивные расспросы пожилых охранников, уборщиц и даже поварихи Натальи Петровны, которые в ответ пожимали плечами и говорили, что ничего там нет, кроме паутины, и что они не помнят, когда дверь открывалась в последний раз. Он собрал всевозможные версии, слухи и весь школьный фольклор, что к разгадке его совсем не приблизило, а, напротив, только еще больше запутало его пытливый ум.

Каждую свободную минуту он тратил выслеживая, не откроет ли кто-нибудь злополучную дверь, а однажды напрямую, с присущей ему неделикатностью и неумением делать длительные подходы, спросил про дверь у нового директора школы, который застал его за попыткой проковырять гвоздем щель в облезшей филенке. Директор сначала с удивлением посмотрел на наглого шкета, потом спросил очень тихим и каким-то усталым голосом, правда ли его эта дверь так интересует и готов ли он пострадать, поступиться свободным временем и потрудиться, чтобы раскрыть её тайну. Варвара убежденно сказал, что готов и директор, вздохнув, набрал на мобильном телефоне какой-то номер и пробурчал, как показалось Варваре, совсем уж обреченно, этому кому-то: «Возьми ключ, и подойди на минуту»…