– Ага, – поддакнул Хугин, – Только выглядит как-то неважно – не то сокол, не то пес.

У очередного окна Борис невольно остановился и приник к стеклу. Там занималась утренняя заря. Мимо него неслась на сияющих крыльях прекрасная – другого слова и не подберешь – богиня в розоватой, цвета утренней зари тунике, золотоволосая и с необыкновенно одухотворенным лицом. В её руках золотом блестел небольшой жезл с переплетенными змеями, точь в точь похожий на кадуцей Гермеса.

– Родственница нашего Трикефала, Ирида… – пояснил Мунин, – Весьма добродетельная девушка, да еще и красавица…

– Ирида… Богиня-радуга… – улыбнулся Гермес, вспоминая коллегу с явным удовольствием, – Вестник моей приемной матушки Геры… Зевс ее очень ценил, частенько и сам давал поручения и даже подарил ей такой же как у меня кадуцей… Мы долго работали вместе, потом как-то разошлись…

Борис понимающе закивал.

– Тогда многие меняли профессию, – пояснил Гермес, – Время было интересное, человечество стремительно развивалось, нужно было поднимать образование и науки. Некоторые коллеги стали богами мудрости, познания, ну и так далее, хотя по сути дела – это та же самое…

Они остановились возле очередного стрельчатого окна, за которым простирался величественный город с белоснежными храмами и площадью, выстланной огромными мраморными плитами, отполированными до зеркального блеска.

Гермес показал на благородную женщину в длинной тунике, ниспадающей волнами до самой земли. Она держала в руках пергаментный свиток и что-то втолковывала толпе слушателей, которые благоговейно ей внимали и непрестанно записывали услышанное в длинные свитки и восковые таблички.

– Вот, к примеру, моя вечно воющая сестренка – Афина – прокомментировал сцену Гермес, – Однажды взяла и бросила войну, всю эту свою стратегию и тактику, перестала общаться с грубыми солдатами, постоянно размахивающими мечами, сняла бронзовый шлем и стала покровительствовать искусствам и ремеслам… Правда не в одиночку – образование требует, как ты понимаешь, системы и профессионального педагогического коллектива14.

– Понимаю. Педагогический коллектив. Очень понимаю! А Локи тоже работал с вами? – вернул Гермеса поближе к теме Варвара, которому хотя и импонировали подобные корпоративные воспоминания, поскольку мало отличались они от воспоминаний родителей, но дело было прежде всего.

– Да, к сожалению… Правда не долго и довольно скверно – кивнул головою Гермес, – Впрочем, Локи и без того успевал буквально везде, особенно там, где можно было смошенничать, обмануть или разбогатеть.

– Личные счеты? – язвительно поинтересовался Варвара.

Гермес едва не поперхнулся и энергично отмахнулся.

– Вовсе нет, мне лично он ничего плохого не сделал. Мы даже не пересекались, поскольку в ту пору, когда он появился на свет, я информацией уже не занимался. Меня тогда интересовали алхимия и астрология. Впрочем, я о нем много слышал. Все без умолку рассказывали о том, что Локи со своими пакостями и проделками основательно всем надоел. С ужасом вспоминаю, чем все это закончилось!

– Чем?

– Ничем хорошим, можно сказать трагедией… Локи сумел обмануть весь мир и всех богов разом, включая Одина.

– Как это? – поинтересовался Варвара, а, Гермес, посмотрив на часы, вдруг заторопился и увлекая спутников вперед на ходу пояснил:

– Однажды верховный бог Один послал своего вестника Хермонда на волшебном коне Слейпнире в Хельхейм, царство мертвых, чтобы спасти оттуда своего сына Бальдра, которого незадолго до этого убили как раз из-за очередного обмана Локи. Разумеется, чтобы оживший Бальдр не раскрыл, как Локи привел его к смерти, обманщик увязался вслед за гонцом. Локи во что бы ты ни стало нужно было сорвать затею Одина и миссию его посланца. Живой Бальдр был для него смертельно опасен. Представляешь, какую изобретательность проявил Хермонд, чтобы убедить злобную Хель, повелительницу подземного царства, вернуть Бальдра в мир живых?! Договорились, что если Бальдра станет оплакивать весь мир, то Хель отпустит его к отцу. Сделать это было несложно, поскольку покойного Бальдра все любили и без того горевали о его смерти. И что, ты думаешь, сделал Локи? Пока все живые существа на Земле скорбели по погибшему Бальдру и плакали, он прикинулся великаншей (он вообще легко перевоплощался в женщин) и со смехом отказался горевать!!! Договор оказался не выполнен, и Хель оставила Бальдра в царстве мертвых…