Неправильным было бы сказать, что в начале Новой эры существовала такая религия, как «язычество». Скорее, у язычников до начала соперничества с христианством не было вовсе никакой религии в том смысле, в каком это слово обычно используется сегодня. У них не было ни традиции обсуждения ритуальных или других религиозных вопросов (кроме философских дебатов или древних трактатов), ни чёткой системы верований, ни структуры управления, свойственной определённым «организованным религиям».

Определение термина «язычество» является проблематичным. Важным здесь будет понимание контекста этого понятия. Ранние христиане для удобства объединяли различные обряды в единую группу (посвящены одному Богу). Язычество же обычно предполагает многобожие. Однако не все язычники строго исповедовали политеизм. На протяжении всей истории многие из них верили в верховное Божество (несмотря на то что большинство таких язычников верили в пантеон низших Богов/демонов (см. генотеизм) или божественных начал). Для христиан же самым важным было поклонение единому «истинному» Богу. Те, кто исповедал нечто другое (многобожие, монотеизм, атеизм и т. д.), отлучались от церкви и назывались язычниками. Точно так же классические язычники посчитали бы странным разделять группы последователей по числу почитаемых Божеств. Для них различия культовых практик были бы более значимыми.

Также неправильно называть язычество «группой дохристианских религий коренных народов». Не все исторические языческие традиции были сформированы до появления христианства.

Язычество традиционно охватывает все дохристианские и нехристианские общества периода Античности, в том числе греко-римские, кельтские, германские, славянские племена.

Христиане стали приравнивать язычников к гедонистам, которых интересуют лишь материальные богатства и плотские утехи. Они считали их равнодушными к будущему и не заинтересованными в серьёзной религии. Язычники, как правило, описывались в рамках этого приземлённого стереотипа (особенно теми, кто обращал внимание на недостатки язычества). Так, Г. Честертон писал: «Язычник наслаждался жизнью без чувства меры. Когда его цивилизация пала, он обнаружил, что человек больше не может получать удовольствие ни от жизни, ни от чего-либо ещё». Поэт А. Суинберн писал: «Ты победил, о бледный Галилеянин, мир серым стал в дыхании твоём, мы пили из реки, дающей нам забвение, и напитались сокрушительным концом».