– Але…

– Гришка, ты как? – отозвался собеседник на другом конце провода.

– Так себе. Это ты, Вадим?

– Я.

– Чего среди ночи-то? – недовольно поинтересовался Грингольц.

– Хотел рассказать новости. Думал, будет интересно, – слегка обиженно ответил Вадим.

– А… Ну валяй.

– Короче, мы сегодня наведались к твоим обидчикам и очень мило с ними побеседовали. За чашкой чая, блин. Не обижайся, но то, что они тебя избили, было выгодно Барсу. Он давно точил на них зуб. Теперь нашелся повод. Мы выбили их из Южного Бронкса. Так что правда восторжествовала.

– Правда… – усмехнулся Гриша. – Ну ладно, спасибо за вести. Подробности письмом. Не могу долго разговаривать. Чего-то совсем хреново.

– Ну давай, поправляйся. Заползай, когда встанешь на ноги.

– Договорились. Бывай.

Грингольц повесил трубку, с трудом доковылял до кровати, рухнул на нее как подкошенный и через десять секунд уже находился в забытьи…

Москва. 2002 год, осень.

Едва Денис Грязнов и Вячеслав Иванович вошли в роскошный сандуновский четырехместный кабинет, как сразу оба почувствовали буквально висящее в воздухе напряжение.

В белом кожаном кресле, стоящем под живой пальмой в кадке, сидел розовый пятидесятилетний толстячок с идеально круглым животиком и не менее круглой, наголо бритой лысиной, покрытой крупными каплями пота. Его голубые навыкате глаза блуждали по сторонам. Денис безошибочно определил, что «колобок», как он мысленно окрестил толстячка, и есть потерпевший, который находился в легком подпитии и имел крайне растерянный и оскорбленный вид.

Дениса заинтересовало, что вокруг животика «колобка» была намотана белая простыня (что в бане само собой), да вот за край простыни был засунут пучок зеленых листьев петрушки. Это еще зачем? Почему петрушку не оставить на столе?

В кабинете находились еще трое, и все такие же круглые, холеные и розовощекие. И все одинаково мрачные, несмотря на то что два столика просто ломились от закусок и напитков. А в центре главного стола, окруженный бутылками с водкой и пивом, красовался неразрезанный ананас с воткнутым в него столовым ножом.

«Врубайся скорее, пинкертон, включай свою интуицию на все сто», – мысленно подбодрил себя Денис, шаря взглядом по кабинету и краем уха слушая, как за его спиной негромко сопит Вячеслав Иванович, почесывая грудь, поросшую седыми волосами.

Так… Резной дубовый шкаф открыт, одежда – рубашка, майка, брюки – валяется на полу, он искал свои часы. Значит, «колобок» совсем не уверен, что отдавал их Тимуру. Это плюс.

– Мужики, что за шум, а драка где? – вместо приветствия как можно добродушнее спросил Денис. – Мы тут по соседству отдыхаем и вот подумали, может, помочь чем надо?

– Не надо, – буркнул «колобок».

– Я директор частного сыскного агентства Грязнов.

– А я директор подмосковного свинокомплекса, и что дальше? – еще более набычился «колобок», выкатив на Дениса свои и без того круглые глаза.

– Очень приятно. Мне Тимур сказал, у вас недостача какая-то, а я, можно сказать, почти сыщик…

– Тебе-то что? – заладил «колобок», явно не понимая слова «сыщик». – Заодно с ним, что ли? Детектива не заказывали.

– А это мой дядя, он в Московском уголовном розыске числится, – будто не и слыша «колобка», продолжил Денис и кивнул на безучастно стоящего Вячеслава Ивановича.

– Вот с ним я буду разговаривать, – вдруг оживился «колобок». – Пришел в баню, понимаешь, в часах, а уходить что, без часов придется? Или как?

– Странное дело, – кивнул Грязнов-старший, явно не желая ввязываться ни в какие разговоры.

– Часы же наверняка дома остались! Может, память того?.. – радостно предположил Денис. На это толстячок ничего не ответил, лишь отрицательно помотал головой. – Жена, небось, говорила, чтоб в баню не ходил в дорогих часах…