– Ты дешевая блядина, зачем тебе ножик, воткни себе в тухлую вену страпон.

– Мыколай, покажи сиськи. Ласкай себя, я жду.

– Перечислил тебе три штуки, хохленок, чтобы ты скорее накопил на операцию по смене пола. Учти, я первый в очереди.

– Спасибо, няш, я на твои три штуки куплю себе сала, – Коля улыбается, тушит сигарету и делает пальцы сердечком. – И очень большая просьба, не палите меня перед саппортом, а то меня опять заблокируют, и мы не сможем с вами няшиться совсем-совсем.

– Мыкола, что за бабский стрим, сиськи в пол-экрана, а игра где-то в жопе?

– Подсел на донаты нашему долбоебу, лучше б я какой-нибудь телке кружевные трусы купил. Давай не подговняй! А то придется тебя ебать по кругу.

– Так, всё, тихо! – командует Коля. – У нас здесь в Украине творится полный пиздец, и мне бы очень не хотелось, чтобы в моих руках был настоящий автомат, а по ту сторону линии огня стоял кто-то из вас, потому что я вас всех люблю.

– Любишь – отсоси, – встревает жирный гик[8] из Перми по имени Vlad313, у него свой канал, но сегодняшнюю потеху он не мог пропустить.

– Пико, да ты зассал бы даже брать настоящий автомат. Ты себе с первого выстрела из настоящего автомата плечо выбьешь. Говорю тебе, хватит крутить попцом, будь хорошей девочкой и иди на кухню, мамке с галушками помогать.

– Я бы очень хотел сделать такую многопользовательскую игру, – продолжает Коля, – в которой вы все могли бы чувствовать боль от повреждений. Для этого нужны специальные костюмы. Если ты получил повреждение, у тебя, допустим, блокируется рука или поступает достаточно мощный электрический разряд в эту часть тела. И если бы люди играли в такую игру, они бы, во-первых, уже не хотели воевать, а во-вторых, знали бы, какую боль причиняют другим. И из их загаженных проном[9] мозгов постепенно вывелось бы само понятие поцреотизма.

– Пико, не надо все усложнять, давай я приеду и отхайдакаю тебя плеткой, молыж. Не путай с пацифизмом свои мечты пассивного педераста, – пишет Москаль.

– Но, поскольку никто из вас не хочет, чтобы было больно ему, я сделаю больно себе, а вы будете на это смотреть. И я очень надеюсь, что в ком-то из вас при виде этого проснется его человеческое достоинство. – Коля приставил кончик ножа к правому виску и повел его влево, как будто хотел снять с себя скальп.

– Мое достоинство уже встало. Надеюсь, ножик ты продезинфицировал, – бесстрастно прочитал компьютер.

Кровь потекла быстро, Коля еле успел закрыть глаза. Он вспомнил, что не приготовил никакой перевязочный материал, иначе это была бы уже не антивоенная акция, а дешевая клоунада. Эти все равно стебались над ним, компьютер то и дело выплевывал: «Гыгыгы! Долбоеб! Нет, ты просто сказочный долбоеб! Пиздец, он правда сделал это!» Антивоенный посыл как-то потерялся в общем ржаче.

– Бедняга Пико. Ничего, до однополой свадьбы заживет. И вообще, хохлят по осени считают.

– У них в гейропах актуальное искусство очень модно, хохленочек пытается попасть в струю.

– Какую струю, мочи?

– Золотого дождя. Из евро, конечно.

Коле было не больно, только под волосами сильно щипало. Хлынули слезы, и хорошо, что под кровью их никто не видел. Он положил ножик и утерся тыльной стороной руки, сильно защипало глаза.

Коля стянул уже мокрую от крови футболку и вытерся той стороной, которая была на спине. Ему это не помогло, москали ржали еще больше.

– Извините, я не могу дойти до ванны, потому что сами видите что, – Коля шмыгнул носом и попытался протереть глаза футболкой, ему страшно хотелось посмотреть, что пишет Москаль.

– Пико, вот ты реально тупой, протянул бы веревку до ванной и по ней бы дошел. Или бойфренда позови, чтобы унял твою боль.