Бенито нахмурился, держа одну руку на руле. На кузене были черные брюки и белая рубашка без галстука, что означало: у него сегодня спокойный день. Вполне вероятно, что с утра он собирался дольше меня.

У родителей намечался ужин с одним из деловых партнеров отца, и я предупредила бабулю, чтобы она ни о чем не волновалась: дождь лил как из ведра, и она могла не присутствовать на трапезе, сославшись на метеозависимость.

Ну а в машине были только я и Бенито, и кузен, как обычно, собирался высадить меня и укатить к очередной девушке. Похоже, явно не к Анджеле.

Бенито провел рукой по темным волосам, зачесанным назад и блестящим от лака.

– Елена, вот скажи мне как женщина… как ты расцениваешь сообщение?

Я помедлила.

– Наверное, она не хочет тебя видеть.

– Секса это тоже касается?

– Ага.

Он помрачнел.

– Черт.

– Пятый размер?

– Ага, – грустно ответил он.

Я сымитировала его тон.

– Мне очень жаль.

Бенито остановился на обочине у театра, наклонился и открыл дверь с моей стороны.

– Покажи им всем, сестренка. Вернусь за тобой в девять.

– Спасибо. – Я схватила спортивную сумку и выскочила из машины.

– Елена. – Бенито со смертельно серьезным выражением лица посмотрел на меня, вытянув руку на спинке пассажирского сидения. – Как думаешь, а на минет ее сообщение тоже распространяется?

Я закатила глаза.

– Боже, ты отвратителен.

Кузен усмехнулся.

– Ни пуха!

Закинув сумку на плечо, я направилась к зданию, по пути поприветствовав нескольких других танцоров. Театр был небольшим, но весьма престижным – как будто папа́ бы позволил мне танцевать в какой-нибудь дыре. Сверкающие огни, кремовые стены, красные и золотые акценты. В общем, прекрасный зал. Мне нравилось как блестит все вокруг, я радовалась и яркому макияжу, и нарядам, и друзьям, пусть и не очень близким, но все же родным по духу… Кроме того, танцы являлись прекрасной тренировкой. Однако та малая толика страсти, которую они вызывали во мне раньше, стремительно угасала, и я не знала, как долго еще буду ими заниматься.

Внезапно я услышала глубокий мужской голос:

– Скажи, что пойдешь со мной на свидание.

Даже не взглянув на парня, я с улыбкой покачала головой.

– Нет.

– Хочешь суши?

Я наморщила нос.

– Понял, никаких суши. Что-нибудь итальянское?

– Ха-ха! – Я фыркнула.

– Ты завтра придешь?

Тайлер был светловолосым и худым, как и многие танцоры. На его губах часто блуждала улыбка. Милый и вежливый, но не в моем вкусе. Он был другом, которому очень хотелось большего, но ради него же самого я не собиралась позволять парню лишнего.

Я выучила урок назубок.

Иногда я задумывалась, как бы Тайлер отреагировал, узнай он правду о моей семье. Вероятно, перестал бы пытаться приглашать меня на свидание при каждой встрече. Кто угодно мог запросто погуглить имя моего отца. К примеру, одноклассницы в школе для девочек, которую я посещала, почти сразу все выяснили, и я моментально стала изгоем. Адриана в своем театральном кругу завела множество друзей, а вот мне не очень везло.

– Да, приду, – наконец сказала я. – Со мной будет кузен, надеюсь, это не проблема.

– Ах да, Бенито. Твоя семья вообще в курсе, что женщин не нужно везде сопровождать?

Я улыбнулась.

– Они в курсе. Но их не волнует.

Разговоры стали громче: мы добрались до закулисья, где обитало еще с десяток танцоров.

– Последнее предложение, – твердо сказал Тайлер. – Чизбургеры. Приводи Бенито, устроим тройничок.

Я засмеялась.

– Не думаю, что ему нравятся мальчики.

На этот раз «ха-ха» прозвучало из уст Тайлера, и мы разошлись.

Любой дикарь может танцевать.

– Джейн Остин[40] –

Я прислонилась к стене, стоя возле приоткрытой двери заднего выхода, и прижалась спиной к твердой холодной поверхности. На улице клубился туман, примешиваясь к каплям пота, стекающим по голому животу. До меня доносился шорох шин по асфальту, вой полицейских сирен и периодические взрывы смеха в баре неподалеку.