Новогодняя ночь пролетела, как сон. Целый день мы готовили, а вечером пришли гости: мамины подруги с детьми. В суете, хлопотах, время пролетело незаметно, и лишь, когда часы били двенадцать, я остановилась, замерла с бокалом шампанского в руках, и по старой традиции загадала желание.

«Хочу, чтобы Владимир Александрович тоже в меня влюбился!»

Зажмурилась и выпила искрящий новогодним волшебством напиток до дна.

Какая же я глупая! Мое желание рассмешило меня своей наивностью и невозможностью, удивительным образом подняв вдруг настроение. И поспешила дальше, занимая детвору новогодними играми, конкурсами, попутно обслуживая наших с мамой гостей.

Неделя новогодних каникул пролетела, как один день. Безумно не хотелось вновь разлучаться с мамой, но пора было возвращаться в университет.

Говорят, дорога домой всегда кажется быстрее и легче, чем дорога из дома. Но у меня странным образом все было наоборот. Совершенно незаметно пролетели несколько часов пути, и я, раскрасневшаяся от мороза, ввалилась в нашу комнату общаги, тут же попав в удушающие объятия Жанки.

– Привет, Раиска-Ириска! Как же я соскучилась! – верещала она.

– Ну, я же просила тебя! – с обидой посмотрела я на неё, но потом все-таки тоже обняла.

– Ладно, ладно, не буду, – улыбнулась она. – Я правда очень рада тебя видеть. Соскучилась, жесть как!

– Я тоже, – улыбнулась я в ответ.

– Ну как ты? – участливо спросила она, и я сразу поняла, на что был намёк.

– Я в норме, – нервно передернув плечами, отозвалась я. – Сама не понимаю, что за дурь на меня тогда нашла.

– Вот и умничка! – чмокнула она меня в щеку. – Мы тебе в сто раз лучше парня найдём!

– Жан, все, успокойся, – сурово посмотрела я на неё.

– Ладно, ладно, – усмехнулась она. – Раздевайся давай, пойдём лучше чай пить…

Как я не настраивала себя, как ни уговаривала, все равно в день икс меня снова трясло так, что и признаться стыдно. Сегодня в расписании была физика, и одна мысль о том, что я могу его там увидеть, пугала меня хуже собственной смерти.

– Ты главное, не показывай ему, что произошедшее тебя как-то волнует, – со знанием дела давала мне наставления Жанка, пока мы шли на пару. – Делай вид, будто вообще не замечаешь его. Но и не переигрывай, смотри иногда в его сторону. Но только не в глаза, а выше, на лоб, чтобы не смутиться.

– Все хватит, я поняла, – перебила я её пылкую речь.

– Ну ладно, детка, давай держись, – дружески хлопнула она меня по плечу перед самым входом в аудиторию, и, изменившись в лице, разочарованно произнесла. – Кажется, Семён Алексеевич все ещё болеет…

Но я уже не слушала ее, потому что увидела ЕГО через дверной проем. И весь мой настрой, все самовнушение, которым я занималась последние дни, о том, что он мне безразличен, и все мои чувства к нему – просто глупости, все это полетело к чертям собачьим. Я встала на пороге аудитории, как вкопанная, не в силах сделать и шага.

– Ты чего застряла, проходи давай! – недовольно шикнула на меня Жанка.

– Знаешь, я, наверное, не пойду на физику, – бесцветным голосом ответила я.

– Ты с ума сошла? Почему?! – громким шёпотом возмутилась подруга.

– Я не хочу, – сквозь зубы процедила я. – Скажи, что я заболела, ок?

– Ну, как знаешь… – ответила Жанка, просто испепелив меня взглядом.

Сбежав с пары, как последняя трусиха, я спустилась вниз по лестнице на один пролёт и забралась на высокий подоконник, расположенный на лестничной клетке между этажами. Придерживая юбку, закинула обе ноги наверх, опираясь спиной на один из откосов.

Успокоиться. Мне нужно было успокоиться.

Посмотрела в окно. За ним открывалась картина, чарующая своей красотой. Чистый белый снег укрывал собой весь внутренний дворик университетского городка. Яркое солнышко осыпало искрящимися бликами пушистые шапки снега на домах и деревьях. По краям протоптанных студентами тропинок возвышались пышные сугробы, которые то и дело игриво трепал ветер, разбрасывая снег по округе озорной поземкой. Красиво не то слово. Настоящая зимняя сказка.