– Да, конечно, давай попробуем. Я сама хотела тебе предложить, но постеснялась.

– Почему?

– Решила, что ты подумаешь, будто я бегу от тебя.

– Глупости… Стой, а ты не думаешь что я бегу от тебя? – я сел на диван рядом с ней.

– Нет, конечно, куда ты от меня денешься?

– Какая самоувереннось… – я укусил ее за мочку уха. – И все же я сомневаюсь.

– Эй, – она подсела поближе и заглянула мне в глаза. – Ты же всегда хотел побывать на Марсе, долететь до Бетельгейзе или как ее там… Не важно. Так вот что-то подсказывает мне, что это единственный шанс.

– Ты умеешь убедить. А что будешь делать ты?

– Я буду всю ночь бить своего шефа битой. Он меня допекает днем, ночью я забиваю его до смерти. Все по справедливости.

– Все я согласен.

Вот в такой непринужденной обстановке мы и приняли столь серьезное, и как покажет время, судьбоносное решение.

Если мне не изменяет память, то через шесть дней после вышеописанных событий мы сдали все необходимые анализы и прошли все обследования, которые требовались. Врачам требовалось еще четыре дня на обработку полученной информации и вынесение вердикта. Все эти четыре дня Лина провела в полном нетерпении. Помню в детстве я являлся фанатом одной книжной серии, и выход каждой книги сопровождался такими же мытарствами. Когда до заветной даты оставалось всего несколько дней, ожидание становилось особенно тягостным. Хочется, чтобы время прошло как можно скорее, и в тоже время кажется, что каждый следующий час длиннее предыдущего. Я думаю, каждый из нас знаком с подобным чувством. Так вот Лину снедало ожидание, я же относился к этому значительно спокойней, мной двигало скорее простое любопытство.

В назначенный час мы явились на прием. Вернее мы явились за полчаса до назначенного времени, в силу того, что Лине очень не терпелось сюда приехать и вообще «Сегодня выходной, маршрутки плохо ходят, а вдруг очередь, или мы последние, врач увидит, что нас нет и домой пойдет». Или за городом разобьется самолет, перевозивший образцы самых страшных вирусов на Земле. Или разразится земная твердь, дьявол явится на Землю, и наступит апокалипсис. Разумеется, последнее я добавил от себя, но некоторые заявления Лины граничили с тем, что я сказал выше.

Что ж мы сидим в коридоре около приемной, точнее я сижу. Лина в броуновском движении по нему передвигается. Мне уже начало надоедать ее метание, когда нас, наконец, пригласили к врачу.

Мы зашли в кабинет, и врач сразу пригласил нас сесть. Это был пожилой мужчина с чисто выбритым лицом, копной стильно стриженых седых волос и аккуратными очками в золотой оправе на носу. Его вид внушал доверие, но, видимо, он достаточно много пил, его выдавали заплывшие глаза и характерные красные пятна на лице. Тем не менее, сейчас он не был навеселе, это я понял по отсутствию запаха и по четкости движений, хотя из-за долго употребления его руки уже начали мелко дрожать.

– Здравствуйте, Лина. Добрый день, Вадим, – сказал он держа две папки в руках.

– Я… Артем, – сказал я.

В этот момент повисла гробовая тишина. Было слышно только, как за окном по дороге едут автомобили. Врач стал пунцовым. Отложил папку Вадима, которая была у него в руках и долго рылся в столе.

– Ах, да вот она. Как же я мог забыть интересно… интересно… – он еще долго что-то нечленораздельно бормотал, разглядывая папку с моим именем.

– Может вы нам все-таки уделите внимание? – если Лина начинала так говорить, быть беде, скоро она выйдет из себя.

– Да, конечно, прошу простить меня, – он встрепенулся, как будто его только что разбудили. – Лина, вы можете прямо сейчас пройти процедуру у нас все готово, потом пару дней вас понаблюдаем, и если все будет замечательно, а я уверен в этом, вы отправитесь домой.