То ли дело Кирилл. Пусть он и был всегда холоден и сдержан, а потом вообще исчез, не оставив никаких ведомостей о своём местоположении, но после всего что, что им двоим довелось вместе пережить, и, разумеется, после того, как Исаев так отчаянно защищал Еву и от гнева отца, и от посягательств Анатоля, она чувствовала в его присутствии странное спокойствие и уверенность. Другими словами, ощущала себя в безопасности и почему-то не сомневалась, что этому мужчине можно доверять, что он не предаст и не воткнёт нож исподтишка. Глупо? Наверное. Но если не верить собственному сердцу, которое подсказывает, что бывший телохранитель не причинит зла, то чему тогда вообще верить?!

Да, именно поэтому Евангелина сейчас спокойно шагает рядом с Кириллом, совершенно не опасаясь, что он пришёл, чтобы заманить её в ловушку или сделать какую-нибудь гадость. Интересно, куда нежданный союзник собирается её отвести? Из разговоров охранников она знала, что он живёт где-то на другом конце города: снимает квартиру в одном из спальных районов, а сам приезжий.

– Я тоже рад, что... успел вернуться.

«Откуда вернуться?» – так и подмывало спросить Еву, но вместо этого она задала другой вопрос:

– Кирилл, а куда мы идём?

Если Исаев посчитает нужным, сам расскажет, где пропадал и что с ним приключилось.

– Вы ведь сами сказали, что вам сейчас негде остановиться... – бывший телохранитель шёл рядом, не делая попытки взять её под локоток или ещё каких-то вольностей. Даже в его обращении чувствовалось, что он продолжает сохранять дистанцию. Это одновременно и напрягало, и заставляло расслабиться относительно его возможных притязаний на её скромную персону.

– Я... стыдно сказать, даже подумывала вернуться в больницу и поспать на одной из скамеек, после того как заложу украшения, – призналась Ева, хотя это и было унизительно. – Кстати, не знаешь, где здесь есть приличный ломбард, чтобы не обманули и работал допоздна или даже круглосуточно? Хотя да, – спохватилась она, – откуда ты можешь знать...

– В этом районе не так уж и мало ростовщиков, но я бы настоятельно не рекомендовал обращаться к кому-то из них. Тем более в столь позднее время, – в голосе мужчины прорезалось неодобрение. – Если вам нужны деньги (а они вам, разумеется, нужны)... я мог бы помочь с этим вопросом... хотя бы на первое время.

– Кирилл, что ты такое говоришь?! – Ева остановилась, так и не дойдя до автобусной остановки. – Как я могу брать у тебя деньги?

– Можете, Евангелина Андреевна, можете, – сказал он с неожиданной непреклонностью, тоже останавливаясь. – Вы ведь собирались взять их у незнакомых людей под залог драгоценностей, так чем я хуже?!

– Но...

– Если не хотите чувствовать себя обязанной... – он замолчал, явно что-то обдумывая. – Давайте тогда лучше Я возьму ваши драгоценности как бы в залог и подержу у себя до тех пор, пока вы не сможете их забрать, а взамен дам столько денег, сколько потребуется... Хотя и не сразу, к сожалению. Ещё недавно моё положение было весьма стабильным, а возможности – куда более обширными, но так случилось... что по некоторым причинам я, как вы можете видеть, нахожусь в несколько стеснённых обстоятельствах, – вздохнул он с горечью. – И тем не менее нет безвыходных ситуаций, есть люди, которые не хотят искать выход. Я попробую достать больше...

У Евангелины не было слов. Если отбросить ненужную гордость и неуместный теперь стыд, то Исаев абсолютно прав. И пусть ей безумно неудобно принимать помощь от бывшего телохранителя, который когда-то находился фактически у неё в подчинении, и быть у него в зависимости, но это куда лучше, чем брать деньги у совершенно незнакомых людей, которые, вполне возможно, дадут за украшения куда меньше, чем могли бы, а может, и вообще обманут.