– Я получила диплом по литературе. И я приехала сюда, чтобы начать жизнь.

– И как продвигается? Твоя жизнь?

Я открыла было рот, но осеклась, похоже, он действительно хотел знать. Я задумалась:

– Она потрясающая.

Он рассмеялся.

– Ты напоминаешь мне девчонок дома.

– Вот как? Мне пора обидеться?

– Не стоит. Тебе все в диковину, ты не пресыщена.

Я подумала: «Ты меня не знаешь», но вежливо улыбнулась.

– Я скоро нагоню. Вот дай, Шеф еще пару раз на меня наорет, и я буду сыта по горло.

– У него тяжелая работа.

– Да? А я только и вижу, как он орет. Ни разу не видела, чтобы он готовил!

– На его уровне все иначе. Он больше не просто повар, на нем вся долбаная кухня. Я знаю, что он каждый божий день скучает по готовке.

– Вчера он велел мне наколоть мои чертовы тикеты, не то он меня пришьет. Как такое позволяется?

– Ничего такого тебе не говорил.

– Говорил! Я плакала за ледогенератором.

– Ты чересчур чувствительна…

– Он чудовище.

Уилл с улыбкой поднял руки, показывая, что сдается. Он мне нравился. Правда заключалась в том, что он тоже напоминал мне знакомых из моего городка – милых, симпатичных людей, чья жизнь как на ладони. Разговор о Шефе напомнил мне про ресторан и что я могу говорить свободно, ведь я не там.

– Знаешь, Симона согласилась помочь мне с вином.

– Ох. – Он скривился. – Я был бы поосторожней с помощью Симоны.

– Почему? Она такая умная. Она столько всего знает. Ты сам все время у нее что-нибудь спрашиваешь.

– Ага, когда припрет. Быть в долгу у Симоны – это как быть в долгу у мафии. Ее помощь может выйти боком.

– Ты что, серьезно?

– Просто я был бы поосторожнее с тем, что ей рассказываешь. У них с Говардом какой-то странный расклад. Например, она стучит ему на остальных официантов. Поговаривают, что они трахаются. Как-то Ари сказала что-то Симоне про Сашу, и Сашу оштрафовали. И еще у нее какие-то странные отношения с девчонками Говарда, они ни с того ни с сего исчезают невесть куда. Ну, не знаю… Она, конечно, спец, но она тут слишком давно, ей бывает скучно, и тогда она мутит воду.

– Я тебе не верю. У меня такое чувство, что она искренне хочет мне помочь.

Я решила, что Уилл не способен понять Симону, а она скорее всего его на дух не переносит. Но остальное сбило меня с толку.

– Кто такие «девчонки Говарда»? Что ты имел в виду, когда сказал, что они исчезают?

– Не важно, куколка, – отозвался он.

Он прикончил пиво, и тут я поняла, что мне надо решить, остаемся ли мы на следующий круг. Ясное дело, ошибкой было бы напиться еще до четырех часов вечера, но, если у него развяжется язык, оно того стоит.

– Может, благодаря тебе она смягчится, – сказал он, и его взгляд скользнул мне за спину. – Гм. Помяни черта. Я и забыл, что она тут живет.

Я повернулась, и вот она в простом прямом черном платье, выглядит такой изящной, что я ее и не узнала бы. Сердце у меня упало, с саднящим чувством я нырнула поглубже в кабинку.

Это же не «Парковка», и у меня сегодня выходной! Мне хотелось, чтобы Симона думала, что я голой позирую художникам, или пью абсент с музыкантами, или что я в музее Гугенхейма, куда она велела мне сходить, или даже что я сижу одна в баре с книгой вся такая утонченная. Как я могла быть такой дурой, чтобы пить с Уиллом? Да еще на этом попасться?

– Нам надо уйти, – прошептала я.

– Что? Ты же только что сказала…

– Меня тошнит, – зазаикалась я. – То есть я плохо себя чувствую. Пиво не туда пошло. Мне нужно домой.

– С тобой все в порядке?

– Мне очень жаль, Уилл, мы еще как-нибудь раз выпьем, но я…

Я ощущала на себе ее взгляд, в помещении площадью четыреста квадратных футов нас просто невозможно было не заметить. Я сделала глубокий вдох и почувствовала, как на плечо мне легла рука.