Она тщательно выбирала свои вещи и предметы, ее окружавшие. Она любила проводить руками по каждой вещи, что должны были давать ей приятные для ее рук и ног ощущения. Паркет в каждые комнаты выбирался тщательно. Надо было все сделать для нее гармоничным.

Ее кровать, на которой она любить просыпаться и засыпать, должна быть свежей и аккуратной. Это ощущение свежести для нее было главным. Она может просидеть полдня, после того как отвезет детей в школу, у монитора, выбирая себе вещь. Для нее это было важно. Свежесть в доме, хорошая вентиляция, и в каждой комнате приборы учета показания воздуха влажности. В ее доме – множество разных тропических цветов, для которых свет и свежесть воздуха важны. Передвигать цветы было нельзя никому – только ей, и только она может трогать свои цветы. Лишь изредка она позволяла своей младшей дочери следить за определенными цветами. Все, что она требовала от детей, – это уважения к ее труду и порядку в доме.

Три месяца назад, когда один из рабочих делал ремонт на втором этаже, он сидел со своими напарниками в гостиной на первом этаже. Когда хозяйки вроде как не должно было быть дома, она вернулась за своими документами. Мужчина по-барски расположился на диване, хотя было оговорено: не посещать гостиную. Он, сидя на нем, что-то ел и пил газировку, положив свои ноги в ботинках на журнальный столик – на дорогой журнальный столик. И вообще класть свои ноги на что-нибудь крайне некрасиво, особенно в чужом доме.

Он сидел на диване, смотря со своим напарниками, что сидели слева и справа от него, телевизор. В отличие от него они вообще просто решили удобно расположиться на перерыве в удобном месте. Хозяйка, вернувшись, увидела сцену, как они сидят в гостиной. Она стояла в коридоре и смотрела на безобразие через дверной большой проем в гостиную, которая находится слева от входа в дом. Она, увидев это, пошла взять документы, но, выходя обратно, решила все-таки дать знать о себе. Она просто хотела немного напугать их, но, когда вошла, туда и увидела ноги одного из них на столике, совершенно озверела!

Она взяла декоративную подушку, что лежала на кресле у входа и тихо подошла. Звук от ее шагов перекрывал звуки большого телевизора. Она дождалась, когда банка от газировки в очередной раз дотронется до губ этого невежды. Также он взял из пакета сухарики и поднес их к подбородку, затем потер их о подбородок и положил в рот, начиная отвратительно жевать, затем раскусив сухари. Он переложил ногу на ногу, поскольку у него, скорее всего, затекло одно из его яиц. Левой рукой он начал подносить газировку ко рту. Он немного наклонил голову назад, чтобы газировка затекала в его пасть равномерно. Уже почти поднеся теплую уже банку газировки ко рту и вкусив ее, такой уже неприятной и похожей на чай, он получил удар по затылку. Он был такой неожиданный и подлый, что расположение его тела не позволило ему правильно принять верную позу после такого удара. Его ноги были на столике, и, когда пришелся удар по затылку и шее, он просто поперхнулся и напиток пошел не в желудок, а в легкие. Он стал неестественно дышать и задыхаться, жадно глотая воздух и ртом падая на колени.

Другие от страха и шока встали. Они не ожидали увидеть ее! Мужик справа поздоровался еще разок. Тот, что стоял слева, помог подняться тому, кто несколько секунд назад чувствовал себя как дома. Он, став почти ровно, дыша таким глубоко смотрел на ту, кто его ударила. Он мог сказать многое, но не сказал ничего. Перед ним стояла девушка, высокая, ростом около сто восьмидесяти сантиметров плюс каблуки. Он же ростом был около ста шестидесяти пяти сантиметров, как его компаньоны. Он четко вспомнил ее приказы не заходить в гостиную, но только сейчас понял весь смысл этого слова.