Боря, проходя по красивой плитке, осмотрев все, понял, что кто-то все-таки был на даче, поскольку дрова убавились на один ряд. А кто это мог сделать? Ответ напросился сам собой. «Михалыч, вот пенек старый, – подумал Боря. – Я тебе поленом по горбу старому дам, да самым большим, сом усатый!»

Боря взял телефон и позвонил Михалычу. Пошли гудки. Потянулось ожидание.

– Слушаю, это кто?

– Боря.

– Кто?

– Боря! Сосед по даче. Что, не слышишь, что ли!

– Я понял, привет, Боря, ты как?

– Я нормально. Слушай, Михалыч, ты где сейчас? На даче? А то я проезжал и не заметил твою машину.

– А я на автобусе приехал. На даче лежу и смотрю телик.

– Понял. Ты мне скажи: на пироги придешь сегодня ко мне?

– Ты еще спрашиваешь меня! Конечно, я за пироги твоей жены хоть себя лысого поцелую.

– Ну тогда приходи вечерком. Слушай, а ты зимой в баню ездил сюда на дачу?

Михалыч просек, что вопрос с подвохом и пироги сегодня могут быть опасными, возможно, даже с мухомором. Он стал говорить, что придет и плохо слышит Борю. В итоге бросил трубку. Боря тоже пожалел о том, что спросил про баню: надо было его дождаться, а потом поленом тяпнуть по горбу. Боря, взяв дрова, пошел к себе домой. Заходя, он увидел, как Маша, его жена, разговаривает по телефону. Он не стал ее отвлекать от разговора. Затем, прочистив печь и протопив ее, он спросил ее, с кем она разговаривала. Она ответила, что с Михалычем, и он спрашивал, будет ли она делать пироги. Она ответила, что да, поскольку у нее остались вчерашние. Она ими его и угостит. Услышав ответ, Боря понял, что ему улыбнулась фортуна-удача так же, как на выпускной с учительницей. Он понял, что его план надежный, как западные часы.

Время подошло к обеду, и Боря, высидев и дождавшись солянку с копченой колбасой, употребляя ее, думал, каким поленом ударить Михалыча первым. Он подумал: может, дать ему лиственничным поленом – «железным деревом», как его прозвали. А потом дать ему коленом пару раз, чтобы чужие дрова не трогал. Или, может, вообще кол осиновый достать, который он сделал, когда еще была жива его теща. Но потом подумал, что пусть лучше лежит под кроватью на всякий, может, нечисть какая придет.

– Боря, вкусно? Я тебе приготовила так, как ты любишь!

Боря, ничего не сказал, а просто взял ее руку и молча поцеловал, сказав, что за многое мог с ней расстаться, но ее приготовление пищи было настолько бесценным даром, который он не променяет ни на что. У его жены глаза загорелись ярким светом. Она любила, когда он хвалит ее. Она выкормила его, двух дочерей, зятьев, а теперь кормит свою внучку. Да и она знала, что сытого мужчину легче уломать, чем голодного. Она не раз пользовалась эти правилом: от хорошей кухни уйти можно, но сложно. «Стабильность привычки мужчин – их слабость», – думала она. Смотря на него любящим взглядом, она думала, как завтра привезут ее внучку. Вдруг раздался свист, как от самолета, который совсем рядом с ними. Он то приближался, то удалялся от них. Но на звук от удара рядом с домом, который потряс соседние дома, точнее, – его шум, Боря и Маша выскочили из дома куда глаза глядят. Боря думал, что на машину дрон упал или баллон газовый взорвался. Маша закричала и увидела, как все поленницу переворошило и листы крыши, что закрывали дрова, от снега и дождя, тоже. Боря, схватив кочергу, что была возле печки, побежал к поленнице, пропуская свою жену первой. Женщин на это планете много, а мужчин мало, тем более таких, как он! Маша, подбежав, думала, что прилетел баллон газовый, так уже было в ее жизни, когда газовый баллон залетел к ним на работу.