Женщина, идя открывать ворота для заезда мужа, надела свою бежевую куртку. Накинув сразу капюшон на голову, она шла в кедах на высокой подошве. Она начала открывать врата и оступилась, чуть не упав в лужу. Она посмотрела на мужа с улыбкой, ведь никогда не паниковала и не грустила. Муж заехал в открытые врата. Дождь шел небольшой, но мелкий, устроив на весеннем участке слякоть и разруху. Мужчина вышел из машины, сказав, как обычно, одну и ту же фразу: «Сезон открыт, Маша!»

Дача находилась за пределами города Алтау, за мостом, на большом острове. Сами дачи находились на возвышенности, откуда можно было рассмотреть город, который находился через реку и дорогу, ведущую через мост на малый остров. Вид с дач был великолепный и вызывал невероятное чувство блаженства. И правильный выбор сделали родители, взяв здесь себе участок. Родителям Бори эта дача досталась от государства, которого уже, к сожалению, нет. Оно выдало им небольшой участок и квартиру, четырехкомнатную, как переселенцам и тем, кто участвовал в освоении новых территорий. Боря очень любит эту дачу и все то, что происходило тут за всю его жизнь.

Боря, идя и хлюпая по лужам, пожалел, что прошлом году не купил щебень, чтобы немного подсыпать перед домом. Теперь приходится ходить по лужам и туфли мочить, хотя его жена сказала ему надеть сразу обувь для дачи. Боря, осмотрев все быстрым взглядом, проверил, все ли на месте. Он всегда между дверью и косяками двери оставлял небольшую, сложенную пластмассу. Она предназначена была для того, чтобы знать, не входил ли кто в его дом без его разрешения. Пластик лежал сверху, и он оказалась там же, где и всегда. Он положил кусок пластика в карман, открыв дверь. Он, войдя, сразу пропустил свою жену как того, кто может, обезвредить мину первым. Она, посмотрев на него, с ухмылкой приступила к своим обязанностям.

Дача была одноэтажная, небольшая, прямоугольной формы. Открываешь дверь, и сразу перед тобой печь из кирпича, что побелена в прошлый сезон. Слева от нее, ближе к стене, стоял стол, где было довольно большое окно, и оно открывало прекрасный вид на холмы и закат, что освещал вечерний ужин наших двух пожилых, но до сих пор любящих друг друга людей. Перед столом – гарнитур, что был привезен два года назад и установлен с матами и домашней вишневой настойкой за два дня. На нем были различные кухонные принадлежности. Дальше, углубляясь в комнату, было еще одно окно, что делило комнату по полам. Вид из него был на восток, во внутренний двор. Из него было видно машину, затем забор, который отделял огород, и теплицу за ним. Там была установлена небольшая беседка, где любили проводить время наши пожилые хозяева этой фазенды. А уже вокруг нее – сад с цветами, огородным декором и пугалами, которые деда Боря, как его называла его пятилетняя внучка, устанавливал каждый раз новые, делая в зимние долгие вечера не торопясь, ведь зима длинная в этой полосе.

Маша, его жена, поставила сумки на стол. В них были продукты и многое другое. Но основная часть провизии была в машине и новая посуда, что баба Маша покупала в интернете на различных платформах. Машины и весь багажник был забит вещами, купленными ею за всю зиму. Теперь они должны гордо найти свое предназначение тут. Баба Маша посмотрела на своего мужа и сказала с таким повелительным тоном:

– Боря, что сел? Давай неси продукты и подключай холодильник. Давай быстрее, а то продукты испортятся. Не сиди – давай вещи разгружай. Завтра, может нам нашу внучку привезут, потому надо тут порядок навести.

– Дай посидеть с дороги, что ты ко мне сразу… Колбасой по башке бьешь, а я вообще хочу есть.