– Я частный предприниматель, нас талонами не купишь! Хочешь, чтобы я с пенсионерами и бюджетниками в одном транспорте воздухом дышала?

– Ладно, ну хотя бы на голову не дави так сильно! Волосы на мокнут!

Рыбы в аквариуме смотрели на знакомую им даму, которая была подсвечена неоновой синей лентой. Она уже давала о себе знать им, и пришлось некоторое время глотать ее последствия: я говорю о ее рвоте, когда она решила блевать, и другого места она не нашла в ту пятницу и решила поделиться своим содержимым своего желудка с рыбками. Но она, не предупредив их об этом, поставила перед фактом. Все, кроме одной рыбки, были недовольны, – кроме сома, что смотрел на нее сейчас с самого дна. Он смотрел на нее большими глазами и шевелил усами. Она же, увидав его, решила не сдерживать себя, и ее вытошнило в аквариум. Рвота пошла струей, и ее давление из желудка обеспечило сома едой на весь вечер.

– Рыбок жалко!

Мили, подруга Шоу, вырвалась из ее рук и поползла назад, группируясь и уходя в сторону безопасной зоны. Ее зад маневрировал, а ноги придавали ускорения, одновременно прокручиваясь как резина на льду. Мили, прокуковав на полу, почувствовала, как ее левая нога поднялась в воздухе, после чего она получила хлопок по жопе такой силы, что в глазах зажглась искра. Мила шла на руках, пока ее ноги держала Шоу. Ноги упали на пол, и она, поняв, что побег обречен, перевернулась своим лицом к ней.

– Слушай, подруга, я же выпила чуток, литр-полтора, не больше. Стопок пять. Ну знаешь, как бывает, пошло… Хоп, а уже третий бокал и рюмка! Да и сегодня пятница! Ты понимаешь, что такое вообще пятница? День, когда хлебало начальников законным образом уходит до понедельника!

– Я частник, сама себе праздники устраиваю. Хочу – иду на работу, хочу – сплю, могу себе позволить.

– Правильно, а я работаю и учусь, понимаешь? Света белого не вижу в просветах между книгой и ноутбуком.

– Ты когда книгу держала в последний раз?

– Вчера, когда заначку вытаскивала из нее, ну… В смысле… хотела перечитать классику, про… мужика, который деньги совал, куда надо.

– Что, куда совал?

– Ну, вкладывать предлагал и богатеть, неважно.

В гостиную вошла прислуга, которая с разрешения Шоу должна накрыть на стол. Она также предупредила Шоу о том, что Мура ушла и будет поздно, и о том, что она встретила свою дочку и попросила присмотреть за ней Шоу. Младшая сестра снова осталась одна с выпившей подругой, которая лежит на полу, и своей племянницей, которую любит. Но ее личная жизнь и выходные, скорее всего, снова накрылись. Она, смотря на Мили сверху вниз, щелкнув пальцем, попросила принести ей огуречного рассола. Одной рукой подняв Мили за шкирку, она посадила ее за стол, ведь человеку плохо и надо ей снова помочь. Она посадила ее рядом с собой, но потом, подумав, что от нее разит, указала прислуге умыть ее и снова вернуть, за стол. Так, ее двое потащили, взяв за руки, в комнату умываться. Они уже имели с ней дело и решили все сделать четко и по установленному раннему плану, что им приходилось делать не раз. Даму, уведя в ванную и сняв с нее куртку, начали умывать старым армейским методом: хлебало в умывальник. Один держал ее за руки, а другой умывал ее лицо, смывая весь ее грим. Дама, которая мыла ее лицо своей молодой, но крепкой рукой, как следует вымывала ее лицо. Мили чувствовала каждое движение ее руки на своем лице. Но потом, поняв, что от нее немного пахнет и их хозяйке это не понравится, они ее начали раздевать.

– Вы что удумали? У меня чистое лицо, просто умыться надо…

Две дамы посмотрев друг на друга, с улыбкой сняли с нее одежду, заламывая ей руки и ноги. Затем закинули ее в душ, и дама, что была помладше, у которой глаза светились красным цветом и кожа была смуглого цвета и давала интересные оттенки от лучей заката, закрыла кабинку, и включила сначала теплый душ по полной. Вода била сильными напорами по обнаженному телу. Мили, встав прямо, поставив руки на бедра, показала затем средний палец и сказала им: