– Он должен видеть, должен слышать. Я боюсь, что только Пол поверит мне!

Старый солдат откинулся на спинку стула.

– Чему он поверит?

Росас почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Вили смотрел прямо на него.

– Поверить мне, когда я скажу, что Мигель Росас – предатель! – Вили переводил взгляд с одного лица на другое, но нигде не находил понимания. – Говорю же вам, это правда. Он с самого начала знал о том, что произойдет в Ла-Холье. Он сообщил Мирной Власти о лаборатории. Это из-за него п-п-погиб Джереми там, в горах! А теперь он сидит здесь и слушает, как вы рассказываете о планах Пола!

Голос Вили становился все более высоким, детским и истеричным. Иван и Сергей, крупные мужчины, которым уже было сильно за сорок, двинулись в сторону чернокожего юноши. Полковник жестом удержал их, а когда Вили закончил, мягко спросил:

– Какие у тебя есть доказательства, сынок?

– Там, на баркасе… Вы же слышали про наше «счастливое спасение», о котором с таким восторгом рассказывал Майк? – Вили сплюнул. – То еще спасение! Его подстроила Мирная Власть.

– Ваши доказательства, молодой человек!

Это уже произнес шериф Венц, вставая на защиту помощника, с которым работал больше десяти лет.

– Они думали, что накачали меня снотворным, что я крепко сплю. Но я не спал, а вскарабкался по ступенькам и видел, как он разговаривал с этой puta de la Paz[15], этой тварью Лу. Она благодарила его за то, что он нас предал! Они знают про Пола, вы правы. И эта парочка вынюхивает здесь его. Они убили Джереми. Они…

Вили смолк, видимо сообразив, что поток слов мешает понять смысл.

– Ты и в самом деле слышал весь их разговор? – спросил Каладзе.

– Н-нет. Был сильный ветер, и у меня кружилась голова. Но…

– Вполне достаточно, парень. – Голос Сая Венца прогремел на всю поляну. – Мы знаем Майка с тех пор, когда он был моложе, чем ты сейчас. Его вырастили Каладзе и я. Он жил здесь, а не в каком-то гетто, и мы знаем, кому всегда будет верен Майк. Он не один раз рисковал жизнью ради своих клиентов. Черт возьми, Майк спас Полу жизнь пару лет назад!

– Мне очень жаль, Вили. – Голос Каладзе был мягким, совсем не похожим на сердитый бас Сая. – Мы действительно знаем Майка. Кроме того, сегодня я убедился, что мисс Лу именно та, за кого себя выдает. Я позвонил своим друзьям в Сан-Франциско: ее родители ремонтники и живут там уже много лет. Я показал ее фотографию, и мисс Лу узнали. Она с братом действительно поехала в Ла-Холью, как нам и рассказывала.

«Неужели ее возможности безграничны?» – подумал Росас.

– Caray[16], я знал, что вы не поверите! Если бы Пол был здесь… – Вили мрачно посмотрел на сыновей Каладзе. – Не беспокойтесь, я поступлю как джентльмен.

Он повернулся и решительно зашагал прочь с поляны. Росас пожал плечами и постарался удержать на лице удивление. Если бы мальчишка сумел сохранить хладнокровие или Делла не обладала такими сверхчеловеческими способностями, Мигелю Росасу пришел бы конец. В этот момент он был близок к тому, чтобы признаться в предательстве, в котором почти бездоказательно обвинил его Вили. Но Майк промолчал. Он хотел увидеть – еще до собственной гибели, – как свершится его месть.

Николай Сергеевич и Сергей Николаевич, сидевшие на козлах впереди Вили, превратились в бледно-фиолетовые силуэты. Поздний ночной дождь заглушал все другие звуки. Последние четыре километра старый русский «потайной ход» продолжался по поверхности земли. Когда повозка проезжала совсем близко от стен, Вили чувствовал, как влажные листья и шершавые ветки касаются его рук. Сквозь прибор ночного видения стволы деревьев светились чуть ярче, чем листья или маскировочные сети. Стены туннеля были тщательно оплетены ими, так что сверху, наверное, все выглядело как самый обычный густой лес. Теперь, когда кроны деревьев намокли от дождя, на головы путешественникам начали падать капельки влаги. Вили поправил свою накидку, чтобы спрятаться от струек воды, упорно пытающихся проникнуть ему за шиворот.