Княгиня Ольга приплыла к Царьграду.
Еще в глазах черненым серебром
Опасный путь – лесистые отроги,
Шагает Днепр свирепо, напролом,
Гремя, через скалистые пороги,
Еще ладьи проводят в бурунах
Мужи босые с хваткою медвежьей,
И хмель в сердцах превозмогает страх
Перед стрелой коварной печенежьей.
Велик и страшен русский караван,
С собою воинов взяла княгиня много,
И дерзких варваров из полунощных стран
Все держат в водах Золотого Рога.
Все медлят греки, и не так война
Страшит их – защитят святые главы,
Смущает их, что русская жена
С мужами будет говорить на равных.
Но за язычницей угрюмой Русь лежит,
Там мед, меха, там люд лесной и вольный.
Империя воюет, ей нужны
Отважные, а русский – лучший воин.
И день назначен. Ольге предстоит,
Рекут послы, как прочим иноземцам,
На мраморе узорных царских плит
Перед владыкой мира простереться.
И в миг, когда свершается обряд,
В завесах красных, в благовоньях дивных
У трона птицы запоют-заговорят,
Лев зарычит с серебряною гривой.
Не до чудес ей! Пасть покорно ниц?!
Ждать милости, как ждет толпа немая?!
И, не скрывая грозовых зарниц,
Княгиня голову надменно поднимает.
Свежеют дали в пенных беляках,
Над городом в высокой кроткой сини
В полупрозрачных розоватых облаках
Горит призывно белая София.
10 декабря 2015
«Мы родные с тобой, мы потомки твои, Святослав!..»
Мы родные с тобой, мы потомки твои, Святослав!
Та же русская кровь, жарко-алая кровь в наших жилах,
Та же тяга к простору и шуму зеленых дубрав,
Что сказанья хранят про славянскую гордую силу.
Нас земля породнила, горячая глина дорог,
Разнотравье, гул ветра, печаль одинокой калины,
Воды вещей Оки, белым шелком скрипящий песок
И плакучий тальник, уходящий под волны в разливы.
Ты смотрел в эту влажную синь, слушал певчий тальник,
И Ока сберегла тебя в омутах памяти древней
И запомнила речи твои и Ярилом прокаленный лик,
О река-летописец, столетья копившая время!
Ты, булатным мечом изменивший истории ход!
Имя молвишь твое – тотчас горы приходят в движенье,
И не солнце дробится в очах очарованных вод –
Твоя тень, Святослав, золотое твое отраженье.
24 июля 2014
«Сторукие гигантские дубы…»
Сторукие гигантские дубы
Хранят покой невиданной равнины,
Выходят из оврагов на холмы
В рубахах красных тонкие калины
Пить окский ветер. Желтый берег дик,
Не птицы – время в нем пробило норы.
Пласты земли (как тонок слух у них)
Все помнят, верно, песни Святогора,
Протяжные, как русская тоска,
Бездонные, как вековые дали.
Здесь ворон, прянув с мокрого песка,
Пророчил гибель, травы волховали.
Ни тление не трогает, ни ржа
Богатств земных: по золотым угорам
Все кости богатырские лежат –
Святой Руси священная опора.
Так велика просторов грозных власть
Над сердцем, так крепки с землею узы,
Что впору молча на колени стать,
Как перед Богом, пред равниной русской.
Ступив в ее древесный, травный храм,
Молить ее о мужестве и силе,
Так, руки воздевая, по холмам
Веками предки до меня просили.
10 сентября 2015
Бережец
«Я Русь люблю – боры ее и кручи…»
Я Русь люблю – боры ее и кручи,
И шелест палевый колышущихся трав,
И солнце, что коровой красной, тучной
К реке спускается сквозь вещий шум дубрав.
Но не за то ль, что сердцу драгоценно,
За то, чем и дарил, и дарит Спас,
За то, что и мгновенно и нетленно,
Другие царства смотрят зло на нас?
За эти вот немыслимые дали,
Где, встав на воздухе, как и века назад,
Над нами Божья Матерь расправляет –
И ветер на руки берет лазурный плат.
За руды черные, за самоцветов груды,
Что все еще хранит во чреве твердь,
За стены сосен, чье дыханье чудно
Земли отравленной одолевает смерть.
И вот шипят: достойна ль Русь наследий?! –
В тоске угрюмой – целое разъять,