– Вейрил?

– Что?

– Почему другие эльфы Аравелла ненавидят Тэрина? – спросил Кейлен.

Вейрил вздохнул.

– В их сердцах нет ненависти…

– Но они его игнорируют, Вейрил. И бросают на него мрачные взгляды. Гейлерон неизменно демонстрирует презрение и даже не пытается его скрыть. Только ты относишься к Тэрину иначе.

Вейрил неотрывно смотрел себе под ноги, не поднимая взгляда. Кейлен видел, что эльф о чем-то размышлял.

– Нет, они не испытывают к нему ненависти. Они считают, что он лишился чести. Для эльфа это равносильно исчезновению.

– Но… почему?

– Это очень длинная история, – ответил Вейрил. – И я еще не родился, когда все случилось, так что в моем рассказе будут неточности.

– Но у нас полно времени, – сказал Кейлен, указывая в сторону бесконечного туннеля, погруженного в темноту, – лишь небольшие участки освещали редкие цветы. Кейлен устал от людей, которые все от него скрывали.

– Ладно, – ответил Вейрил. Кейлен увидел, что Эрик подошел поближе, чтобы тоже его слышать. – Я уже начал рассказывать тебе эту историю, когда мы находились в Аравелле. Теперь продолжу. Когда Орден пал, а Фейн Мортем завладел властью в Ан-Насла, началась большая охота. Империя выслеживала и уничтожала йотнаров – к счастью, некоторым из них удалось уцелеть, – а гномов загнали под землю. Эльфы и небольшие отряды людей продолжали сражаться с Империей. По всей Эфирии прошли ужасные кровавые битвы. Многие тогда погибли. Но в конце концов общими усилиями Империи и предателей-дралейдов была одержана победа.

– Что произошло? – перебил Эрик, который теперь шел рядом с ними.

– Разделение, – ответил Вейрил, в глазах которого появилась глубокая печаль. – В нашей истории оно получило название Разрыва. Мы поделились на две фракции. Одна из них решила, что война больше не имеет к ним отношения, и покинула остальные народы Эфирии.

– А другая? – спросил Эрик, подходя еще ближе.

– Я принадлежу к другой фракции. Мы считали, что не можем допустить, чтобы Эфирия досталась Тени, и чувствовали, что должны бороться.

– Но при чем здесь Тэрин? – вмешался Кейлен, который устал слушать одну и ту же историю.

– Тэрину пришлось выбирать, – ответил Вейрил. – Либо эльфы Линалиона, либо Аравелла.

– И он выбрал Линалион? – пораженно спросил Эрик.

Кейлен молчал, но чувствовал, что его внутренности сковывает холод. Он не мог поверить, что Тэрин бросил континент и решил оставить его в руках Тени.

Вейрил вздохнул.

– Тэрин никого не выбрал. Вера толкала его к эльфам Аравелла, но главный долг был перед всеми эльфами. Так вот, я считаю решение Тэрина самым достойным. Тэрин предпочел то, что, как он знал, явится изгнанием, чтобы не способствовать разрыву между нашими народами. Для остальных он стал трусом, когда оставил свою расу в одиночестве в самый темный для нее час. Честь – понятие деликатное. То, что один эльф считает благородным, другой воспринимает как нечто презренное.

– Там впереди что-то есть! – крикнул один из солдат передового отряда.

Как и следовало ожидать, когда Кейлен поднял голову, он увидел далеко впереди пятнышко желтого света.

– Как ты думаешь, что там такое? – спросил Кейлен.

– Будем надеяться, выход, – пожав плечами, ответил Эрик. – Впрочем, довольно скоро мы узнаем наверняка.

Чем дальше вперед шел отряд, тем больше становилось желтое пятно, оно росло до тех пор, пока не стало очевидно, что свет исходил из пещеры в конце туннеля.

– Дралейд, ты захочешь это увидеть, – позвал его Фальмин, который шел во главе отряда.

Когда Кейлен, Эрик и Вейрил подошли к входу в пещеру, двигавшиеся в авангарде белдуарские солдаты отступили в сторону, пропуская их вперед. Кейлен почувствовал некоторое смущение, услышав хор, призывавший «дралейда» и «милорда», и увидев склоненные головы.