– Держитесь за что-нибудь!

Руки Эллы сильнее сжали поручни, идущие вдоль борта корабля, и старое дерево оцарапало ладонь. Она закрыла глаза и сделала медленный вдох, наполняя легкие соленым утренним воздухом. Волны Антигского океана бились в корпус корабля, матросы носились по судну, драили палубу, проверяли такелаж, выполняя свои обычные обязанности. Элла никогда прежде не бывала на корабле, но сейчас обычная работа команды ее совсем не интересовала.

Она на мгновение задержала дыхание, позволив воздуху наполнить грудь, потом медленно выдохнула. Когда она сделала следующий вдох, корабль дернулся вперед, она потеряла равновесие, и ей в лицо плеснуло морской водой. Прохладное прикосновение туманной влаги не исправило ее настроения. Желудок дрогнул, как часто поступал в течение последних пяти дней.

– Проклятье! – пробормотала она, наклоняясь через поручни и продолжая крепко сжимать их руками. Затем она сделала осторожный вдох. Я ненавижу корабли.

Элла услышала уверенные шаги по деревянной палубе.

– Вы плохо себя чувствуете?

Она открыла глаза и повернула голову, чтобы посмотреть на своего нового спутника.

Конечно, она его знала. Его слова были столь же рафинированными, как и у всех других леди и лордов, пассажиров корабля, кроме самой Эллы и ее спутницы Ширеи – обе выделялись, как больные большие пальцы. Но в его голосе ей слышалось что-то еще.

– Я в порядке. Просто я не привыкла к морю, вот и все. – Элла выпрямилась, изо всех сил пытаясь скрыть неприятные ощущения в животе. Она до сих пор не поняла, как следует относиться к этому мужчине. Именно благодаря его участию они сумели попасть на корабль, хотя ни разу не разговаривали с того момента, как он предложил ей и Ширеи место в своей каюте.

Менее всего на свете она хотела находиться в одной каюте с лорийским военным.

Элла могла сказать уверенно только одно: мужчину совершенно не интересовало ее состояние.

– Полагаю, вашей подруге еще хуже, чем вам. Не думаю, что видел ее на палубе хоть раз с тех пор, как мы подняли паруса. – Казалось, холод совершенно его не беспокоил: он спокойно стоял в рубашке-безрукавке, положив руки на поручни и глядя на бегущие волны.

– Она занята. Нам нужно многое спланировать до того, как мы прибудем в Антикер, и она предпочитает подготовиться заранее.

– Понятно, – сказал мужчина, и его нижняя губа накрыла верхнюю. – Фарда Кирана.

– Прошу меня простить?

– Меня зовут Фарда Кирана. Как правило, люди в ответ сообщают свое имя. – Фарда с любопытством приподнял бровь, не спуская глаз с Эллы.

Внезапно у Эллы пересохло в горле. Она не могла использовать собственное имя, уверенная, что это небезопасно. Фарда являлся офицером Империи, к тому же высокопоставленным. Не потому ли отношение матроса в Гизе сразу изменилось после его вмешательства? Элла решила, что ей следовало сохранять осторожность. Последний раз, когда она назвала свое настоящее имя, вся ее жизнь изменилась к худшему. И я до сих пор не знаю причину. А мне необходимо ее понимать.

– Хм-м-м… Элла Фьорн.

– Элла Фьорн? Вы уверены?

Сердце Эллы замерло, вернулось неприятное чувство в животе. Знал ли он, кто она такая?

– Я… Конечно, я уверена, – сказала она, вернув себе самообладание. – Что за странный вопрос?

К удивлению Эллы, мужчина лишь рассмеялся и снова повернулся к океану.

– Я просто вас дразню. Вы показались немного неуверенной. Какое дело у вас в Антикере, Элла Фьорн?

– У меня семья в Бероне, – солгала она. – Мой дядя служит в городской гвардии.

– В самом деле? И как его зовут? Быть может, я с ним знаком?

Проклятье. И зачем я это сказала?