– Это я решил, – говорит Джаред, в то время как я не успеваю открыть рот. – Из-за этой работы её тело вчера могли найти в каком-нибудь захолустье либо изнасилованным, либо с пробитым черепом.

Мой босс настораживается.

– Это правда?

Ничего не остаётся, как слабо кивнуть.

– Да.

– Ты должна была предупредить. Ты решила уйти?

У меня нет ответа, поэтому молча жму плечами.

Мне не хочется потерять единственную работу. Я тут уже не первый месяц, и даже здесь присутствует чувство долга, которое заметно преобладает над чувством собственного достоинства. У меня не было времени и возможности найти что-то новое, да и куда возьмут? Я не самая яркая личность среди других претендующих. Мне никогда не отдадут предпочтение, а страх остаться на улице ещё больше, это заставляет зубами держаться за работу. За любую работу.

– Ты уже нашла что-то? – продолжает Гарольд.

Отрицательно кручу головой. В мои планы вовсе не входило увольнение, но об этом решаю умолчать.

– Как будешь оплачивать счета?

– Я… – у меня начинается самая настоящая паническая атака, от которой глаза велики. Но хуже другое: вытянутое лицо Джареда, который смотрит на меня и ждёт ответ:

– Счета?

– Он не в курсе? – супится Гарольд.

– Какие счета?

Гарольд всем видом требует хоть что-то, любое слово от меня, но я слишком занята паникой в собственной голове.

– Камилла!? – подталкивает босс.

– Я… я не могу уйти, – тихо сообщаю, благодаря ответу, мужчины хмурятся.

Мне становится как никогда страшно, когда вижу с какой жалостью на меня смотрит Гарольд.

– А знаешь, он прав. Я не всегда нахожусь тут и имею возможность защитить тебя. Если не сделаю это сам, то ты никогда не решишься. Прости меня, Камилла, я люблю тебя, но ты должна уйти. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится из-за того, что не уволил раньше.

Глаза застилает пелена слёз, а колени начинают дрожать.

– Не надо…

– Надо, – глубоко вздохнув, кивает он. – Ты должна желать большего, чем пьяное дерьмо.

Слёзы тут же проскальзывают по щекам, а перед глазами всё темнеет. Я только что потеряла единственную работу, которая кормила не только меня.

– Я всегда рад тебя видеть, но не здесь и не среди них.

Он переводит внимание на Джареда.

– Если начал, то доводи дело до конца, иначе вина будет висеть на тебе всю жизнь.

Гарольд уходит на несколько минут, после чего возвращается с моим рюкзаком и оставляет поцелуй на макушке в знак прощания. Он бесцеремонно суёт в карман джинс несколько купюр, а до моего сознания начинает доходить, что я лишилась работы, а вместе с ней дома и пропитания.

– Пошли, – говорит Джаред, силой вытаскивая меня из бара.

В глазах застыл ужас. Дорогу к дому прокладывает Джаред, продолжая держать меня за локоть всё последующее время. За проделанный путь, он успел поговорить по телефону, но за гулом в ушах так и не удалось что-то услышать. Я разбита, или уже была разбита, просто не до конца понимала и осознавала. Сейчас отчётливо пытаюсь собрать остатки себя воедино, но ничего не выходит. Я не вижу ничего хорошего, что пророчит будущее. Я вижу только то, как моя жизнь катится ещё глубже ко дну, хотя дальше уже некуда.

Со стороны слышу собственное имя и перевожу взгляд. К нам буквально бежит миссис Ливерсон.

Женщина с недоверием смотрит на Джареда, явно видя в нём опасность. Сомневаюсь, что она способна заступиться и спасти, хотя он вовсе не тот человек, от которого это требуется. Или требуется, но я пока это не понимаю.

– Камилла, неудобно говорить, – начинает соседка, искоса взглянув в сторону Джареда. – Но твой отец…

– Сколько? – перебиваю, чтобы она не успела сказать что-то про родителей.