А непривычнее всего было, что она не должна ухаживать за всем этим богатством. В монастыре ее готовили быть прислугой, рачительно обращаться с барским хозяйством. Но леди Жа'нол дозволяла ей пользоваться всей роскошью, как личным имуществом. И не просто дозволяла, а настойчиво и систематично приучала девушку вести себя в доме, как хозяйка. Она обращалась с Розали в дружеском, покровительственном тоне. Не как хозяйка с прислугой, а как старшая подруга с младшей. Но Розали старалась не забывать, в каких отношениях она с леди Жа'нол. Кто подлинная хозяйка роскошного дома и ее жизни.

Месяц назад, когда в доме появился нагловатый гость невысокого роста, с короткими светлыми волосами и холодными серыми глазами, в жизни девушки поначалу ничего не изменилось. Вернувшись на обед, леди Жа'нол встретила его как закадычного друга и долгожданного гостя. Белобрысый Че остался жить в доме, ему отвели просторные покои неподалеку от покоев хозяйки. Иногда Че не появлялся дома ночь, сутки или даже несколько суток. Его отлучки нисколько не тревожили Жа'нол и никак не обсуждались.

Полным именем Че было Че’Вара. Розали не хватало знаний языка и культуры Ка’дара, чтобы определить, был ли он земляком миледи или же происходил из другого мерканского города. Девушка обнаружила, что он великолепно владел общеремидейским. На вечерних пиршествах, когда в доме собирались самые знатные, богатые и почтенные жители Атрейна, он разговаривал с ними на чистейшем наречии, без акцента и грамматических ошибок, которыми в изобилии сыпала Розали на ка’дарском. Но днем, в присутствии Жа'нол, Розали и слуг, он не изволил произносить ни слова, говорил только по-ка’дарски. Как хочешь, так и понимай его. О причине его неприязни к ремидейской речи Розали остерегалась спрашивать как его самого, так и Жа'нол.

Миледи продолжала уроки ка’дарского, и Че иногда присоединялся к ним. В его присутствии обучение протекало более жестко, он не жалел бедную сиротку и нещадно высмеивал ее ошибки и неуклюжую речь. Но при этом было весело, потому что блондин то дело развлекал обеих женщин скабрезными анекдотами. И такое обучение шло гораздо быстрее и легче, чем систематические штудии лексики и грамматики с леди Жа'нол.

Продолжался и математический анализ, и уроки истории – как ремидейской, так и мерканской, и даже весталейской. Зачем была нужна последняя, Розали ума не прилагала. Но послушно училась, тем более мать Иотана привила любимым ученицам теплые чувства к истории. Эти уроки давались девушки намного легче высшей математики, хотя и в ней леди Жа'нол хвалила ученицу.

Также продолжались регулярные беседы после пиршеств. Миледи просила описывать гостей: имена, титулы, внешность. Во что одеты, с кем пришли на пир, с кем общались, о чем разговаривали. Какие блюда и напитки предпочитали, что из предложенного оценили, что отвергли. Какие отношения складывались между гостями, какие симпатии или антипатии Розали могла заметить.

Последним вопросам леди Жа'нол начала уделять больше всего времени. Она  убедилась, что у Розали нет проблем там, где требовались хорошая зрительная память и внимание к мелочам: имена, детали внешности и одежды, спутники, предпочтения в напитках. И тогда принялась подтягивать «слабые места» подопечной. Она тщательно и упорно муштровала девушку, чтобы та уделяла внимание мимике гостей, их позам, интонациям голоса при разговоре с тем или иным собеседником. Учила отслеживать отношение к собеседнику или предмету разговора по выражению глаз, повороту тела, темпу речи, едва заметным движениям лицевой мускулатуры.