4. Всем партизанским отрядам полковника Краснянского, отряду полковника Кутепова сняться в 21 час с позиций и, следуя севернее городов Ростова и Нахичевани, отходить на станицу Аксайскую, оставив дивизион полковника Гершельмана у будки на перекрестке дорог железной и грунтовой из Ростова, где войти в состав правого арьергарда генерала Боровского.
5. Отрядам полковника Борисова выступить с вокзала в 21 час 30 минут и следовать по дороге севернее Нахичевани на железнодорожную будку у перекрестка дорог шоссейной и грунтовой, ведущей из Ростова на Новочеркасск. Восточнее реки Кизеттеринки, где составить левый арьергард. Дальнейший отход по особому приказанию.
6. Отрядам генерала Маркова выступить в 21 час со станции Заречная и следовать на станицу Ольгинская.
7. Я буду следовать при колонне генерала Боровского.
Генерал Корнилов».
И вечером 9 февраля 1918 года начался первый поход Добровольческой армии на Екатеринодар.
1
Так стоило ль нам затевать этот спор?
Как выйти из чёртова круга?
Кто это придумал, с каких это пор
Мы режем и рубим друг друга?
Но час пролетел, наступила пора,
На фронте не думай о многом…
В атаку, вперёд, господа юнкера!
Вперёд, за Россию и с Богом.
Д. Персин
Накануне, под вечер выпал снег. Степь белая-белая. И по целине, по нетронутому снегу несколькими дорогами прокладывала себе путь в неизвестность Добровольческая армия. Войсковые соединения и штатские люди, гражданские и санитарные повозки, телеги со скудными боеприпасами – всё перемешалось.
Впереди колонны генерала Боровского ехали несколько всадников, протаптывая путь в глубоком снегу. За ними мрачно шагал генерал Корнилов. От лошади он отказался. «Как я поеду верхом, когда у меня генералы в походном строю в пешей колонне с винтовками на плече?»
На Корнилове надет полушубок, перешитой из солдатской шинели с генеральскими погонами на плечах, на голове солдатская папаха, тёмно-синие брюки с широкими красными лампасами заправлены в высокие чёрные казачьи сапоги без шпор, из оружия только маузер на боку.
Генерал Корнилов небольшого роста, темноволосый с жидкой порослью на лице, широкоскулый, узкоглазый, глаза чёрные угольные. Такой тип лица часто встречается среди сибирских и семиреченских казаков. А Лавр Георгиевич был чистокровный сибирский казак, о чём указывали его тёмно-синие шаровары с красными лампасами.
Настроение у генерала подавленное. Положение Добровольческой армии не просто тяжёлое, а отчаянное. Чуть больше месяца назад, 2 января на собрание офицеров он сказал: «Господа! Дай Бог, чтобы этот новый год был счастливее старого. Тяжелое будет время для вас и для меня. Я объявил войну предателям Родины. Большевиков за врагов я не считаю, это лишь несчастные обманутые люди. Если же я борюсь с ними, то лишь потому, что вслед за ними мы увидим немецкие каски. Большевики – это немецкий авангард. Тяжелый будет год и тяжелая борьба. Наверное, многие из вас падут в этой борьбе, может быть, погибну и я, – но я верю в то, что Россия снова будет великой, могучей».
Рядом с Корниловым, сбоку ехал его личный конвой – полтора десятка текинцев – всё, что осталось от полутора тысяч. Загорелые горбоносые джигиты в чёрных бараньих папахах, в малиновых шароварах с серебряным галуном, в жёлто-малиновых халатах выглядели в белом холодном поле чужеродно и странно, как попугаи на снегу. Когда-то под ними были их знаменитые кони – алха-текинцы, но – увы! – лошади на войне гибнут чаще, чем люди.
Чуть сзади главнокомандующего шёл генерал-майор Богаевский Африкан Петрович с небольшим чемоданчиком в руках.
Ещё дальше за Корниловым с винтовкой на плече грустно шагал генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин в чёрном гражданском пальто, брюках и сапогах, на голове шляпа-котелок. Он больше был похож на какого-нибудь промышленника или банкира, чем на генерала. Хотя на самом деле он сын шляхтянки и крепостного крестьянина Саратовской губернии, дослужившегося в царской армии до майора. Деникин шёл и чувствовал, что в правом сапоге намокла пятка, а в левом мокро прямо под ступнёй. Появилось глупое и навязчивое желание снять сапоги и посмотреть где они протекают. Зачем? И так всё ясно! Сапоги текут. Не вовремя, в самом начале похода. Корнилов решил назначить Деникина своим заместителем, они знали друг друга ещё с Германского фронта и их сближали общие судьбы – оба выходцы из низов.