А сюжет повести такой – четверо мужиков, жителей сибирского поселка, проводят воскресный день, выпивая. Ну, это мягко сказано, выпивая… Они разных возрастов, но все еще крепкие, алкоголя, чтобы напиться, им нужно много. И вот колесят по поселку, просят взаймы, ругаются с земляками, слушают советы, оправдываются… Это еще не те алкаши, которые не в состоянии работать, которые превращаются в бомжей. В поселке бомжом и не станешь, трудиться, хотя бы на своем подворье, нужно. Но и не пить они уже не могут, не могут остановиться. Потому так часто и звучит в деревнях придуманная народом причина смерти: сгорел от водки.

Сам Виль Липатов этого недуга не избежал, лежал в больницах. Подобно Высоцкому, попробовал излечиться от алкоголизма с помощью наркотиков. Не получилось. Тоже сгорел…

Его последним романом стал «Лев на лужайке», опубликованный через десять лет после смерти автора. Главный герой, талантливый журналист Никита Ваганов, делает на своем поприще успешную карьеру. Сначала в сибирском городе, а потом и в столице. Для Липатова роман необычен тем, что в нем почти нет примет времени, нет примеров работы его героя. И становится понятно, что роман-то не о журналистике, а о газетном производстве, вернее, этаком конвейере печатных материалов. Ваганов был одним из лучших работников, но именно конвейера; он не захотел нарушить порядок вещей. И очень точно критик Генрих Митин назвал его «удобным правдолюбцем». Да и название романа говорящее – много тогда было львов, но оказались они не в саванне, а на лужайке. Аккуратной, ухоженной, вегетарианской.

Виль Липатов, конечно, не был «несогласным», «инакомыслящим» – тем, кого принято называть диссидентами. Но в его прозе несогласие, разочарование, всё сильнее принимающее форму то иронии, то грусти, усиливалось от одного произведения к другому. Впрочем, как и у большинства тех, кого мы условно можем причислить к его кругу (хотя о степени личной близости судить не могу) – Федора Абрамова, Владимира Тендрякова, Юрия Трифонова, Юрия Казакова. Это были по-настоящему советские писатели, советские люди, видевшие, что страна, созданная их отцами, ими или их старшими товарищами спасенная во время Великой Отечественной, движется к гибели. Все они (и не только они) пытались предупредить, исправить, и умерли, этой гибели не увидев. Природа словно специально выкосила их накануне перестройки, избавила от искушения свободой. Многих из доживших, это искушение погубило – советские становились антисоветскими, коммунисты – монархистами, моралисты – порнографами.

Да, книги Виля Липатова вряд ли снова войдут в читательскую моду. Во многом они устарели. Но плохо не столько это, а то, что в последние десятилетия почти не появляется писателей, которые бы попытались отобразить, а то и осмыслить в своих книгах своё, ими проживаемое время.

Это непросто, рискованно. И слова Липатова из одного интервью тому подтверждение: «Писателям, работающим над темами сегодняшнего дня, зачастую приходится нелегко, на этом пути мы набиваем себе немало шишек, случается делать и ошибки… Удачно или неудачно, но я ищу, постоянно ищу, а ведь известно: не ошибается лишь тот, кто ничего не делает». Он делал.

Январь 2021

Павел Петрович Бажов. Малахитовая шкатулка: научное издание. – Москва; Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2019 – 896 с.

Наверняка все из читающих эту заметку знакомы со сказами Бажова. Если не по книгам, то по крайней мере по мультипликационным и кинофильмам – «Серебряное копытце», «Огневушка-Поскакушка», «Каменный цветок»… Для большинства творчество Бажова остаётся в детстве, возвращаются к нему редко, да и то зачастую, чтоб познакомить своих детей. Это, я считаю, неправильно.