– Этот Шайтан не имеет права даже писать кому-то, тем более поучать. Это Харам. Этот Мухаметдинов утверждал, что он объяснял этим непутёвым сестрам про ислам и как они себя должны вести. Разве так себя должен вести мужчина? – негодует. – Ты не согласен с тем, что делают эти сестры? Тогда к имаму отправь сестру, отправь в медресе, а он угрожал расправой. Какое ты имеешь право сидеть в соцсетях и заниматься наставлениями «сестёр», оскорблять и унижать их достоинство? Угрожать расправой, – недоумевает Мурад.

– Согласен, – киваю. – Это уже за гранью. Заявление приняли?

– Да, – кивает Мурад.

– А всё виной престарелое воспитание совдеповских времён, люди должны хоть иногда включать свои размягчившиеся мозги, – со знание дела философски подмечает Илья.

– У каждого свой взгляд на жизнь, – добавляю к вышесказанному. – И каждый в праве сам решать, что для него имеет место быть, а что нет. Но навязывать кому-то свою точку зрения, вот таким вот образом. Неприемлемо.

Есть люди со своим характером, взглядом на жизнь. Мы не должны менять друг друга. Нужно принимать человека таким, каков он есть. Может, именно это понимание, помогает сохранить отношения, чувства.

Я, к примеру, понять не могу всех этих слов «подкаблучник», «держится за женскую юбку», мной нельзя управлять и Ира это прекрасно знает, чувствует. И это должно работать в обе стороны.

Любимая женщина может дополнять тебя, без всех этих ультиматумов и провокаций. Всё должно быть взаимно. За всё время, что мы вместе, у нас не было ни одного крупного скандала, недопонимания. Сейчас я с ужасом вспоминаю свои прошлые отношения. Все эти манипуляции, ссоры.

У меня нет никакого желания задерживаться на работе. Я знаю, дома меня ждут, стоит только войти в квартиру, как падая и спотыкаясь Матюша с радостным воплем бежит встречать меня. Жена наполняет меня любовью, рядом с ней я чувствую умиротворение и щемящую радость.

А вот говорить совершенно постороннему человеку о том, что правильно или приемлемо… За гранью моего понимания.

Уже дома мы с Матвеем развели бурную деятельность. Илья подогнал огромный конструктор, он с трудом умещался в детской, мною было принято решение собрать его в гостиной.

– Подай мне синий кубик, – сын, радостно улыбаясь тащит всё, что видит синего цвета, швыряя кубики мне в лицо.

– На… – выдаёт, гордо выпятив грудь. Говорит он немного, но чётко.

– Молодец. Дай пятюню – протягиваю ладонь, для удара. – Вот, так, – Матвей радостно хохочет. Треплю его по волосам, разбирая всё, что он притащил.

Ира уехала отвозить заказ ко дню рождения маленького именинника. Так что, у нас чисто мужская компания. Мы не так много времени проводим вместе. И если появляется возможность, я стараюсь быть рядом с ребёнком, увлечь его. Мне хочется, чтобы он так же как и я, чувствовал связь между нами. Мою поддержку. Матвей дико взвизгивает, кружа вокруг меня, как косатка, он всегда так делает, если слышит сигнал входящего звонка. Ему жизненно необходимо, чтобы эти медлительные взрослые срочно взяли трубку.

Ведь, раз звонят, значит важно. Подрываюсь с пола и несусь к телефону, от крика ребёнка уже в ушах звенеть начинает.

Смотрю на экран телефона. Вот же… Что тебе надо сущий дьявол…

– Слушаю…

Вечерние сумерки не спеша опускались на город. Приехав по нужному адресу, я набрала номер заказчицы. Спустя три долгих гудка мне ответили.

– Добрый вечер, я на месте. Кто-нибудь сможет подойти и забрать торт?

– Да, – играет громкая музыка, поэтому слышно очень плохо. – Простите… подождите три минутки, муж сейчас подойдет.

– Жду, – скидываю.