Родион ухмыльнулся. Я в недоумении посмотрел на него и нахмурил брови.

Хорошо.

По рукам снова побежали красные узоры от Сдвига.

Старик склонил голову вбок, с любопытством рассматривая меня.

Он все так же полностью открыт. Делаю шаг назад. Нужно оглянуться и оценить ситуацию, возможно обстановка помож…

Бам!

Еще один резкий удар по голове, и я хватаю воздух ртом, теряя концентрацию. Сдвиг снова пропадает.

Нужно включить снова.

Руки сияют знакомыми красными узорами.

Хорошо, драться с ним не вариант. Нужно поддаться, сделать что он от меня хочет, выждать удачный момент и сбежать, скрыться на ближайшие пару лет. Провести их в подготовке и тренировках. Отомстить, вернуть влияние, затем разо….

Бам!

И в этот раз я не сразу осознал, что только что произошло. Мир на мгновение потемнел, ноги подкосились, а макушка головы разразилась острой болью.

Я приподнялся, хлопая глазами. Посмотрел на руки. Узоры Сдвига по какой-то причине снова потухли. Он что… трижды сбил Сдвиг обычной палкой? Я был не то чтобы удивлен, скорее озадачен.

– Чтобы при мне эту фигню не врубал, понял? – Родион ткнул в меня пальцем: – Кто ты без своих бафов?

Я скривился и сплюнул кровь, собравшуюся во рту.

Страх… Страха больше не было. Как и злости. Только раздражение. Я глубоко вдохнул.

– Ударь уже меня наконец!

Длинная палка пролетела прямо перед моими глазами, я едва успел отступить на шаг.

– Не знаю, как учили тебя, Марк, но, когда дерешься, нужно хотя бы попытаться попасть по противнику, – издевательски произнес старик и вновь показательно замахнулся, так, чтоб я смог увидеть удар и вовремя выставить блок.

На всю округу разносился стук бьющегося друг о друга дерева. Остальные звуки до меня в тот момент просто не доходили, если они вообще существовали. Раздражение, с которым я изначально на него набросился, уже давно ушло.

Блок. Деревяшки соприкасаются. Снова и снова. В отличие от меня, старик не бьет по ногам, не наносит колющих ударов. Лишь монотонно настукивает то с одной стороны, то с другой. Мне больше не составляет труда блокировать.

Лево, право. Лево, лево. Право…

Окно. Родион делает паузу в череде ударов, позволяя контратаковать, чем я, конечно же, пользуюсь. Я цокнул языком. Удар так и не достиг его бедра, – дед ловко парировал атаку, выкрутив кисть.

Едва успеваю отпрыгнуть.

И снова…

Лево, лево. Право, лево. Право…

…держу палку уже двумя руками. Мышцы как правой, так и левой руки «отсохли». На основаниях больших пальцев кожа была содрана до крови. Но азарт… азарт позволял забыть об этой мелочи. Просто блокируй, бей и блокируй, забыв обо всем.

Снова окно! Он на что-то отвлекся, смотрит куда-то в сторону, словно забыл обо мне. Провокация? Плевать.

Палка со звонким звуком бьет по его седовласому затылку! Внутри загорелось пламя восторга. Никогда еще не испытывал такого удовольствия, избивая человека.

Вот только старик словно и не заметил удара. Что ж… сочтем это за Божий дар! Покайся, Родион! Сейчас о твою голову сломают этот сук!

Вертикальный удар, в который я вложил все силы, что имел, старик остановил не глядя, схватил палку рукой во время полета. А затем повернул голову и нехорошо так посмотрел.

Трое молодых людей с рюкзаками за спинами трусцой бежали вдоль железнодорожных путей уже около получаса. Вокруг мелькали лишь редкие темные гаражи и заброшенные склады, ничего больше. Наконец, троица выдохлась и перешла на быстрый шаг.

Ларри свежий воздух вкупе с бегом помогли протрезветь до относительно вменяемого состояния. Он задумчиво поджал губы и посмотрел на Алину.

Даже сквозь алкогольный туман он следил за разговором – там, в поезде. Потому ему и стало совестно, что безобидный, в общем-то, Рэджи может прямо сейчас незаслуженно умирать в одиночестве, а единственными, кому хватило смелости рискнуть и попытаться помочь ему, оказались две хрупкие девушки. Конечно, они обе Пробужденные, но Ларри это все равно казалось неправильным, особенно учитывая наличие горы мышц, которую представлял из себя Николас.