Водяная качается тонкая нить.
Кто я? Тот, кто не может понять…
Не понять, а в немом изумленьи застыть.
Реквием
Молитва
Я пытаюсь молиться, молиться
О тех, кто так дорог мне,
И вижу – горят их лица
Во времени, как в огне.
Жертвой какой и данью
Этот унять огонь?
Всю жизнь мою, все желанья
Возьми, только их не тронь!
Последним усилием веры
В Доброе Божество,
От чёрной катящейся сферы
Кого спасу? Никого?
Но если кого-то выбрать,
Центром моей мольбы…
Выбор такой хуже дыбы
И тяжелее судьбы…
Господи, дай мне силы
Верить в Твою правоту!
Тени родных и милых —
Скользят в пустоту.
В сиреневой чаще тьмы
В сиреневой чаще тьмы холодные пальцы веток,
Касаются нас, касаются нас.
Уходим от зноя мы,
Но мы позабудем этак
Всё то, что касается нас,
То есть, касалось нас.
В прохладную тень уйти
От дикой сжигающей боли,
От ненависти к себе, ненависти к себе.
А ветер вверху летит,
Ему позволено, что ли, —
Шуршать здесь и там в ворожбе,
В воздушной своей ворожбе.
А те, кто нас будут звать —
Не все, дескать, песни спеты,
Что, дескать, рано, так рано мы собрались сюда,
Не могут пока понять
Связь между тенью и светом,
Из рощи сиреневой этой
Нам не уйти никуда,
Не уйти никуда.
Я люблю вспоминать
Я люблю вспоминать о весёлой пирушке,
О смешливых друзьях и хорошем вине,
Вспоминать о прелестной чудной хохотушке,
Что когда-то доверилась мне.
Как искрились огни в наших пенных бокалах,
Отражая «изысканный» стол.
Как кружилась она, как она танцевала,
Как я к ней подошёл.
Хорошо вспоминать свежесть утра у моря,
Плески стаи дельфинов вдали,
Просто за руки взяться, смеяться и спорить,
Почему так легки облака-корабли.
Вспоминать в темноте, под романсы метели:
Это было ли? Нет ли? Уснуть.
Бьётся вьюга в окно, холод рвётся сквозь щели,
И уже ничего не вернуть.
Настоящая жизнь
«Настоящая жизнь»
Обняла меня крепко и страстно,
Подарила мне смерть,
Отдала ни за грош мою плоть…
Я, как рыба в сетях, понимаю, что битва напрасна —
Мне себя не простить,
Мне вины своей не побороть…
Где ты, Солнце мое?
Небо серо и крыши под снегом,
И кричит вороньё
Над случайным ночлегом.
О, какие шершавые руки
У этой любви,
О, какие красивые зубы у этой разлуки,
Эти зубы в крови.
Гомозигота
Всего-то —
Гомозигота!
Электрический кабель,
Ноутбук пополам. Погибла работа,
На хрена тебе песня, ма бель!
Кушай доча, кушай свои какашки,
Наверное, вкусные – почти что молочная смесь,
А если мешают маленькие бумажки,
Так это папины, в этом он весь…
Ну а диван мы завтра отмоем,
Главное, доча, ты не кричи,
Не порть настроение перед отбоем,
Усну с тобою
в пустой ночи.
Где твоя мама? – В прятки играет,
Холодные руки к ней тянет Джек…
Давай притворимся, что мы не знаем
И погуляем
под плёнками век.
Готический сонет
Вся жизнь моя проходит на краю,
Висит над пропастью зловещей.
Сегодня я кляну судьбу мою,
А завтра стану бесполезной вещью.
Запущен дом, и окна в нём грязны,
Во всех углах и сор, и паутина.
В нём сны всегда страшны, цветы больны,
Зачем их поливать, раз тоже сгинут?!
Весь праздник мой – пустая суета,
Что было важным, лишь казалось важным,
Сокровища не стоят ни черта,
И чёрный рот земли зияет влажно.
Смотрю в альбом испуганным животным,
На фото – ты смеёшься беззаботно.
Ушла
Ушла. Осиротел любимый медвежонок,
Нахохлившись, сидит один в своем углу,
А месяц за окном невыносимо тонок,
И лунный свет, как шрам, прорезан на полу.
Никто, никто теперь игрушку не обнимет,
И не уложит рядышком в кровать.
Холодный лунный блик в глазах слезами стынет,
Он никогда не спал, он не умеет спать.
И он лежал во тьме, сердцебиенье слушал,
Твой плюшевый вассал, мохнатый визави,
И лился шёпот твой в игрушечные уши,
О том, как жизнь страшна, как много в ней любви.