Все ненароком посмотрели в сторону реки.

– Помогите, а? – прижимая руки к груди, заскулил мужичок. – Не дайте сгинуть милушке моей.

Ответом ему была тишина.

– Никто из них тебе не поможет, – с кривой усмешкой, тихо, но так, чтоб услышал каждый, проговорил с крыльца Растимир. – Среди них нет ни одного настоящего мужчины. Их заботят только собственные шкуры.

Ему не ответил никто. Овидий тяжело вздохнул и зашагал к берегу, а за ним, повинуясь инстинкту, двинулись и всё остальное стадо. Растимир не стал глядеть на это и, махнув рукой, скрылся в доме.

Мужичонка забегал вперед и все время скулил и хватался за лицо, напряженно вглядываясь в воду.

– Черный человек… Утащил… Черный… – бесконечно повторял он, находясь будто бы в бреду.

На берегу они сразу увидели следы волочения, уходящие в реку. Были там и ещё одни следы, не принадлежавшие человеку, это было заметно по почти полному отсутствию отпечатков от пальцев. Они были шире и с более острой пяткой, глубоко проваливающейся в песок. Невдалеке обнаружились ещё одни, но там явно произошла борьба, потому как следов было великое множество, и располагались они в беспорядке. А рядом лежал измазанный в крови камень, на котором были клочки содранной кожи. От него тянулся в воду такой же след, но только перемешанный с кровью.

– Конюх… – обреченно пробасил один из мужиков.

– Никак утопец к себе забрал, – сказал другой.

– Мертвяки здесь?

– Забил камнем насмерть!

– Черный человек.

– Бежать отсюда надо.

– Мертвяки в Тундоре только сидят, да и то ближе к горам. Сюда-то как дошёл?

– Бежать нужно, говорю!

Нарастала паника. Люди пятились от берега, страх в их сердцах достигал апогея. Ещё чуть-чуть и они бросятся со всех ног кто куда.

– Замолчите вы, дурни! – зло и громко крикнул дядька Волуй. – Вы трое! Соберите бревна, доски и огородите проход в деревню, к воде не подходить! Вы, живо отыщите удобное место для наблюдения. Меняемся каждые полдня. Остальные, эт самое, в деревню, проверить ворота и частокол. Пища есть, руки есть, время есть. Пересидим.

– Живо! – прогремел Овидий, видя, как застыли мужики. – Делайте, что велено!

Берег быстро опустел, на нём остался лишь мужичонка с вымученным и залитым слезами лицом, сидящий на коленях и бессильно плачущий, глядя на спокойную водную гладь.

В этот момент в деревню по хлипкому мостику вошел человек.

Глава 6. Игор приходит в деревню. Гостяй и Пешка.

За всю ночь они так и не сомкнули глаз, старик всё сокрушался о смерти животного да грозился покарать тех, кто совершил такое. А человек всё молчал. Ему казалось, что это происходит не с ним, что это дурной сон, и скоро всё закончится. Того, что он видел, не должно существовать. Весь его опыт, все его знания, даже те, которые забыты, он это чувствовал, противились увиденному.

Он наклонил голову и посмотрел на двор. Тишина там стояла страшная. Ни ветра, ни песен цикад, даже муха не нарушала молчание мира. Один лишь раз в их дом вбежал кот. Черный с белым, драный и с совершенно безумными глазами. Он молниеносно залез под кровать и ошалело глядел оттуда зажженными глазами.

Привратник плакал, как плачут старики. Он сидел на стуле, уперевшись одной рукой в колено, а другой, закрыв лицо, непрестанно всхлипывая и вытирая влажный нос. Его печаль была неумолима, и человек не смел проронить ни звука, сидя на полу, возле двери.

Он вспоминал лицо корда – злобное и напуганное, и его кидало в дрожь. Нет, душегубом в прошлой жизни он точно не был.

– Ты имя свое вспомнил? – вдруг спросил старик, по всей видимости совладав с чувствами.

– Нет… А другие помнили?

– Едва ли.