Она с трепетом в груди взглянула на вершину камня – там зияла пустота. Грубо вырубленное углубление на поросшем мхом камне.

Будь оно все проклято! – злобно ругнулась она, разочарованно глядя на глыбу. – И сюда добрались! А всего вернее – отсюда начали.

Она обессилено уселась на ступени святилища, спиной к двери, между двух останков. Слева на нее укоризненно взирал скелет в крепких, стальных латах, выкованных на материке – признаке неслыханного богатства. На архипелаге не ценили броню ни кожаную, так любимую близ Лайского леса, ни тяжелую стальную, предпочитаемую на турнирах в Таргизе. Люди, живущие здесь, знали, что нет в тумане противника, которого остановят латы, какими бы искусными они не были. Зато здесь ценили мечи. Длинные, из тонкого подвижного металла и хлесткие как плети, они крутились над головой, свистя и разрезая ненавистный желтый туман. Они висели на поясе, скрученные в кольцо, всегда готовые с пронзительным скрежетом вырваться на волю и срезать кусочек плоти.

Справа лежал второй скелет в обносках, с той же неприязнью воззрившийся на неё. Это явно был юноша. Маленький человек, ещё не узнавший, что такое любовь и труд. Гордый и смелый, повесивший на пояс железную плеть, он нашел свой конец здесь. Наверняка на его лице в последние минуты жизни была улыбка ведь он умирал на своей горе. Умирал счастливым. Беднякам нужно во что-то верить, чего-то истово желать, иначе их души быстро покрываются копотью от жгучей зависти и злобы, бушующих в их сердцах.

Мешаю вам глядеть? – спросила она. – Едва ли вы были знакомы при жизни, а теперь вечность травите друг другу байки под присмотром кикиморы.

Она взглянула на стража. На желтых костях кое где сохранилась черная, ворсистая кожа. Хитиновые пластины не потеряли свою форму, но отвалившись при падении, лежали теперь грудой среди колючих ребер. Лицо, при жизни скрытое под фарфоровой маской, истлело полностью. Никто и никогда не видел лиц у стражей, да и самих чудовищ редко кто встречал, но легенды твердили, что за маской тебя поджидает бездна.

Она поднялась, сделала не слишком изящный поклон доспехам, улыбнулась бедняку и подошла к двери.

– Ну что ж, давай тебя откроем…

– Что-то случится… Что-то случится…

Голос гулко отдавался в черепной коробке, стучась об её стенки и отскакивая как деревянный шарик на детской трещетке.

– Что-то случится…

Чувство было странное, незнакомое, будто его мозг, жилы, сердце, все его тело плавало в липком страхе. Ему хотелось кричать и биться, как ребенку, которому наскучило быть послушным, но он боялся шелохнуться, чтобы не привлечь беду.

– Что-то случится, что-то сейчас произойдет. Уже вот-вот!

Воздух ворвался в его легкие, расправил их в глубоком вдохе, коснулся сердца, сделал оборот и устремился прочь.

Человек задышал. Жадно, неуёмно глотая морозный воздух. Страх потихоньку покидал его, уступая место разуму.

Он открыл глаза.

На него смотрело небо. Лицом к лицу, совсем близко, как смерть над умирающим, оно склонилось над ним. Бездонная прорва звезд, мерцающая пустошь, куда уходят души, оно с любопытством разглядывало его, одиноко лежащего на земле. От горизонта ввысь и дальше тянулось звездное облако – огромное скопление далеких светил. Словно кривой провал среди черных скал, освещенный изнутри светлячками и фосфорецирующими растениями. А совсем близко, едва лишь руку протянуть, висела тяжелая, щербатая луна – единственное, что отделяло его от страшной бездны.

Он задрожал. Почувствовал, как жизнь наполняет тело. Как от сердца к ногам и рукам идёт тепло. Начал ощущать холод воздуха и стылой земли, на которой лежал. Запах гнилого дерева и увядающих трав коснулся его носа.