– Это сделала моя невестка? – спросила леди Клементина. – Узнаю ее вкус.

Сильвии очень хотелось сказать старой леди, что это ее не касается, но вместо этого, по причине своей неопытности в общении с пожилыми людьми, она выложила всю правду.

– Нет, мне его дала сиделка. Вы не ошиблись, предполагая, что оно принадлежало вашей невестке.

– Я так и думала.

Леди Клементина откинулась на подушки.

– Ну что ж, мисс Уэйс. Я рада, что вы мне не солгали. Видите ли, мне интересно знать правду. Молодые женщины, так стремящиеся получить место гувернантки, обычно не носят такие наряды.

Сильвия ничего не ответила. Она почувствовала себя так, будто ей только что пришлось поучаствовать в битве и потерпеть поражение.

– Это все, мисс Уэйс, на настоящий момент. Мы обсудим другие вопросы, о которых я говорила, главным образом о вашем пребывании здесь, в другой раз.

– Благодарю вас.

Сильвия направилась к выходу, чувствуя, что леди Клементина не сводит с нее глаз, оценивая каждое движение. Когда девушка оказалась в коридоре, лоб у нее покрылся испариной, а сердце неистово колотилось. В тот момент она была готова отдать все на свете, только бы покинуть этот дом. Сильвия прошла в свою комнату за носовым платком. Пальто, которое было на ней утром, так и лежало на стуле, где она его оставила, когда готовилась к ленчу. Девушка взяла его, чтобы повесить в гардероб, и, открыв дверцу, сразу же увидела, что кто-то рылся в ее вещах. Трудно объяснить, откуда взялась такая уверенность, у нее, просто появилось чувство, что раньше вещи были развешаны в другом порядке.

«Наверное, мне померещилось», – подумала Сильвия, но когда увидела розовато-лиловое вечернее платье, то поняла, что не ошибается. Нижняя юбка с пришитым к ней ярлычком от королевского портного была вывернута наизнанку. Кто-то его трогал и, вероятно, даже носил показать в спальню леди Клементины.

Это было очевидно. Не зря же старуха задавала свои вопросы, вынудив Сильвию признаться, что одежда была не ее. Но зачем кому-то следить за ней? Почему леди Клементина так интересуется ею? Сильвия неожиданно представила, что эта старая леди похожа на паука и что каждая вещь в этом доме попадает в ее паутину. А ведь миссис Кэнингэм предупреждала ее, и Нэнни – тоже.

Сильвия закрыла дверцу гардероба. Она разозлилась, но вместе с тем и испугалась. В этом доме происходило что-то непонятное, что-то неуловимо странное и недоступное ее пониманию. Что это могло быть? Но с другой стороны, у нее не было выбора. Что с ней будет, если ее уволят?

Она представила дядю Октавиуса в его доме в Гастингсе. То, что она чувствует в Шелдон-Холле, не идет ни в какое сравнение с тем страхом, который охватывает ее при мысли о такой перспективе. Разве дядюшка не страшнее для нее, чем леди Клементина и сэр Роберт вместе взятые?

Сильвия знала ответ. Издав тихий возглас, напоминающий всхлипывание и смех одновременно, она открыла дверь и побежала искать Люси.

– Нэнни, я боюсь!

Отложив шитье, Нэнни посмотрела на Сильвию, сидевшую по другую сторону камина.

– Леди Клементину? – спросила она. Сильвия кивнула.

– Она не собирается держать меня здесь и хочет, чтобы я ушла, я это знаю, хотя пока она не сказала ничего определенного.

Нэнни вздохнула.

– Я ожидала, что так и будет.

– Она что-нибудь вам сказала? – спросила Сильвия.

– Ну, не так много. Но ее милость всегда немногословна. После того, как решит от кого-то избавиться, она еще долгое время будет играть с ним в кошки-мышки.

– Но почему, Нэнни? Почему она меня невзлюбила? Что я такого сделала?

Нэнни поджала губы, и Сильвия поняла, что она размышляет о том, стоит ли откровенничать. Ясное дело, прежде всего она предана дому, в котором служит, и своим хозяевам.